Чтобы сузить результаты поисковой выдачи, можно уточнить запрос, указав поля, по которым производить поиск. Список полей представлен выше. Например:

Можно искать по нескольким полям одновременно:

Логически операторы

По умолчанию используется оператор AND .
Оператор AND означает, что документ должен соответствовать всем элементам в группе:

исследование разработка

Оператор OR означает, что документ должен соответствовать одному из значений в группе:

исследование OR разработка

Оператор NOT исключает документы, содержащие данный элемент:

исследование NOT разработка

Тип поиска

При написании запроса можно указывать способ, по которому фраза будет искаться. Поддерживается четыре метода: поиск с учетом морфологии, без морфологии, поиск префикса, поиск фразы.
По-умолчанию, поиск производится с учетом морфологии.
Для поиска без морфологии, перед словами в фразе достаточно поставить знак "доллар":

$ исследование $ развития

Для поиска префикса нужно поставить звездочку после запроса:

исследование*

Для поиска фразы нужно заключить запрос в двойные кавычки:

" исследование и разработка"

Поиск по синонимам

Для включения в результаты поиска синонимов слова нужно поставить решётку "# " перед словом или перед выражением в скобках.
В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов.
В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден.
Не сочетается с поиском без морфологии, поиском по префиксу или поиском по фразе.

# исследование

Группировка

Для того, чтобы сгруппировать поисковые фразы нужно использовать скобки. Это позволяет управлять булевой логикой запроса.
Например, нужно составить запрос: найти документы у которых автор Иванов или Петров, и заглавие содержит слова исследование или разработка:

Приблизительный поиск слова

Для приблизительного поиска нужно поставить тильду "~ " в конце слова из фразы. Например:

бром~

При поиске будут найдены такие слова, как "бром", "ром", "пром" и т.д.
Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Например:

бром~1

По умолчанию допускается 2 правки.

Критерий близости

Для поиска по критерию близости, нужно поставить тильду "~ " в конце фразы. Например, для того, чтобы найти документы со словами исследование и разработка в пределах 2 слов, используйте следующий запрос:

" исследование разработка"~2

Релевантность выражений

Для изменения релевантности отдельных выражений в поиске используйте знак "^ " в конце выражения, после чего укажите уровень релевантности этого выражения по отношению к остальным.
Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение.
Например, в данном выражении слово "исследование" в четыре раза релевантнее слова "разработка":

исследование^4 разработка

По умолчанию, уровень равен 1. Допустимые значения - положительное вещественное число.

Поиск в интервале

Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO .
Будет произведена лексикографическая сортировка.

Такой запрос вернёт результаты с автором, начиная от Иванова и заканчивая Петровым, но Иванов и Петров не будут включены в результат.
Для того, чтобы включить значение в интервал, используйте квадратные скобки. Для исключения значения используйте фигурные скобки.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Биография

Николай Иванович Жинкин (1893 -- 1979) -- отечественный психолог, представитель Московской психолингвистической школы, получивший мировое признание; доктор педагогических наук; преподаватель ВГИК (1929--1947), МГУ (1932); действительный член Государственной Академии художественных наук (1923), председатель психологической секции Научного совета по кибернетике Академии наук.

Он работал над проблемами соотношения речи, языка и мышления, речевой деятельности и зарождения речевой реакции у ребенка. Среди его многочисленных трудов выделяются имеющие первостепенную значимость работы: «Механизмы речи» (1958), «О кодовых переходах во внутренней речи» (1964), «Речь как проводник информации» (1982) - первоначально рукопись называлась «Речь как проводник информации, оптимизирующей работу интеллекта».

Николай Иванович под языком понимал «совокупность средств, необходимых для того, чтобы перерабатывать и передавать информацию», так как «язык связал интеллект с восприятием», а «смысловой аспект восприятия особенно бросается в глаза при приеме речи». Н.И. Жинкин подчеркивает, что «у человека интеллект и язык усиливают друг друга. Это комплементарные звенья одного механизма. Без интеллекта нет языка, но и без языка нет интеллекта».

Язык как самостоятельная система, обладающая собственной структурой, является средством реализации речевого процесса. Язык и речь тесно связаны, речь -- это сфера функционирования языка, без языка нет речи.

«Язык и речь выполняют функции оптимизации деятельности и всего поведения человека... Организм реализует генетическую информацию, а язык - историческую. Организм не может забыть того, что сложилось в эволюции, а человеческий язык ищет информацию для своего усовершенствования... Человек ищет новых лучших ситуаций».

Язык реализуется через речь, которая рассматривалась Николаем Ивановичем как действие, совершаемое одним из партнеров с целью передачи мысли и смыслового воздействия по отношению к другому партнеру -- через механизм порождения и понимания сообщений: кодирования и декодирования информации.

Потребности коммуникации выработали специальные механизмы:

Кодирования (фиксирования сообщений),

Декодирования (понимания сообщений),

Перекодирования (переработки сообщений на язык внутренней речи и предметных отношений).

Н.И. Жинкин выделяет взаимодействующие коды: дискретный (буквенный), непрерывный (звуковой) и смешанный (во внутренней речи). Эти коды сложились в единую систему: язык -- звуковая речь -- внутренняя речь -- интеллект -- со свойственными каждому коду функциями. «Непрерывный звуковой код является каналом непосредственной связи между партнерами по коммуникации.

Н.И. Жинкин как психолингвист в центре своих исследований ставил вопросы, связанные с порождением, восприятием и пониманием речи. В известной работе «Речь как проводник информации» проблемы соотношения языка-речи-интеллекта решаются с выходом на говорящего. А это означает выход на коммуникативные и психологические условия общения. Выявляя природу внешних и внутренних составляющих феномена языка-речи-интеллекта. Он развивает свою концепцию об универсальном предметном коде, отражающую «устройство» и механизм его действия. Этот код имеет двойную природу. С одной стороны, он представляет собой знаковую систему обозначений (фонемы, морфемы, словоформы, предложения, текст), с другой стороны -- это система «материальных сигналов, в которых реализуется язык».

Фонема в языке речи

Звуки речи воспринимаются человеком в непрерывном - иконическом коде. Это значит, что сенсорный, звуковой состав речевого потока все время меняется и именно в результате этого все время накапливается информация, передаваемая партнеру. Никакое изменение нельзя заметить, если нет чего-то такого, что остается постоянным или изменяющимся в другом порядке времени. Так как в речи звуковой поток действительно непрерывен, фонема не может быть достаточно точно выделена из этой сплошности. Иначе говоря, она не может быть услышана как особая, отдельная. И все же повседневный опыт свидетельствует о том, что звуки различимы в составе слов. Без этого вообще нельзя было бы ничего понять в речи. Скоро пришли к выводу о том, что всякая вещь, в том числе и фонема, распознается по признакам.

На основании элементарных наблюдений за фонацией ребенка в определенный период усвоения языка можно без всяких инструментов установить, что ребенок слышит, именно слышит дифференциальный признак фонемы. Взрослый, конечно, тоже слышит эти признаки, но не может дать себе отчет в этом. Взрослый слышит всю фонему, как компонент слога и слова, тогда как ребенок не понимает ни слов, ни их сочетаний, но он произносит слоги и иногда реагирует на произносимые слова. На основании всего этого можно безусловно утверждать, что ребенок слышит дифференциальный признак фонемы как инвариант. Обычно инвариант находится на основе обработки вариантов в опыте восприятия. В разбираемом случае у ребенка вначале нет никакого опыта и никаких вариантов. На основе самонаучения он сам создает себе опыт для сближения разных возникающих вариантов. Сложившийся инвариант, приспособившийся к остальным компонентам фонемы, является результатом обработки информации при формировании языкового знака, еще не получившего значения. Это явление следует рассматривать как универсалию человеческого языка. У детей, родители которых говорят на разных языках, происходят те же явления. В результате образуется язык, переводимый на другие языки.

Фонема не может быть реально выделена из слога, но когда она обработана и заменена буквой, она будет сливаться с другими фонемами в зависимости от ее места в слоге и слове. Все это свидетельствует о том, что при обсуждении проблемы фонем и их дифференциальных признаков необходимо учитывать не только их слышимость, видимость и двигательную ощутимость, но и сам процесс кодирования и перекодирования, который происходит при переходе сигнала от периферии нервной системы к центру и, возможно, во время этих переходов по-разному перекодируется. Все это помогает понять сложный иерархический процесс преобразования сенсорных сигналов (знаков) в знаки, несущие семантическую информацию.

Однако эти усложнения не могут отменить результатов, достигнутых на начальных ступенях преобразования сигналов. С этой точки зрения представляет интерес преобразование звукового процесса в видимый код так, чтобы его снова преобразовать в слуховой. Это представляет большой практический интерес при обучении глухих детей устной речи.

Глухой человек не слышит слов, подлежащих произнесению, но у него есть видимый код для зрительной расшифровки произнесенного и усвоения действий произнесения -- через динамику губ. Вступление в работу части артикуляторного аппарата вследствие системности вызывает включение других частей того же аппарата, которые могут корректироваться со стороны учителя. Таким окольным путем слышимая фонема, преобразованная в видимую, дополняется видимой артикуляцией губ и соответственно всего проговаривания звука.

В процессе обработки речи при кодировании и декодировании происходит строго регулированная нервная перестройка при декодировании в направлении от непрерывного кода к дискретному, а при кодировании -- от дискретного кода к непрерывному. Это видно хотя бы потому, что слово, произнесенное в звуках, в конечной стадии обработки на приеме обозначает то же самое, что и записанное в буквах. Это значит, что звуковая оболочка слова уже сыграла свою роль, и на уровне интеллекта слово будет обрабатываться также как состоящее из букв. Понятно, почему в некоторых случаях машинистка на вопрос, какой она звук слышит в слове Москва, после м, отвечает: о, хотя он звучит как а.

Слово как единица языка состоит из всегда определенных фонем и узнается в результате постоянства своего фонемного состава. Это явление в лингвистике выражается в том, что звуки в составе слова являются фонемами и изучаются в специальном разделе науки -- фонологии.

Следует различать фонему и речевой звук. В первом случае имеется в виду та слышимая звуковая оболочка, которая соответствует дискретному компоненту слова и определяется пучком дифференциальных признаков. При этом считается, что если человек различает слова по значению, то он слышит фонемы. Во втором случае имеются в виду всяческие звуковые явления, происходящие в процессе реализации языка в речи, наблюдаемые слухом и регистрируемые специальной акустической аппаратурой.

Из этих определений вытекает, что собственно фонема существует в языке, а ее реализация в речи обнаруживается в трех видах кода -- непрерывном, дискретном и смешанном.

Фонемы относятся к области языка и непосредственно как языковое явление не могут быть фиксированы инструментально. Изучение системы фонем данного языка ограничено в специальной дисциплине -- фонологии. Но так как фонемы так или иначе вливаются в непрерывный слоговый код, то их звуковая перестройка в слогах будет, конечно, в восприятии замечена и будет интерпретирована как признак изменения фонемы в словоформе, т. е. как грамматический факт. Если же в слогах происходит такое слияние звуков, которое не соответствует усвоенным фонемам, оно не замечается в восприятии.

Дистинктивный (различительный) признак является средством для интеграции (обобщения) фонемы, а фонема -- средством для интеграции суффикса, имеющего уже смысловую направленность. Однако дистинктивный признак сам по себе не имеет никакого значения. Это речевой материал, образующийся в определенных условиях генерации звука. Как было замечено выше, у фонемы много разных признаков, и тот признак, по которому может быть узнана фонема, должен быть выделен из множества других (признаки голосов, состояний говорящего и т.д.). Механизм такого выделения должен содержаться в языковой системе до того, как вступит в силу коммуникация в процессе речи, так как иначе фонема не сможет войти в интегративную целостность слова. Все это свидетельствует о том, что язык и речь есть чисто человеческое свойство, находящееся в процессе становления, развития и продолжающее совершенствоваться.

Фонематическое интегрирование порождает слова как значимые средства. Одно слово ровно ничего не значит, и их накопление, расположенное в строчку, не будет содержать информации, так как не образует интегративной системы. Такой системой является способ соединения слов. Первой фазой семантической интеграции было создание словоформ, второй фазой -- способ соединения слов. Но прежде чем перейти к рассмотрению второй фазы, целесообразно выяснить, каким образом сочетание знаков внутри или вне слова приводит к образованию предметного значения, пусть расплывчатого (диффузного), но все-таки явно содержащего какую-то информацию о действительности.

Суффиксы не только характеризуют форму слова, значительно облегчая его узнавание, но и указывают на определенные предметные отношения: в пальчик, садик. Суффикс -ик- фиксирует наше внимание на величине предмета речи. Этот же суффикс может применяться и как ласкательный, чему помогает интонация и жестикуляция. В аспекте разбираемых здесь проблем интересно обратить внимание на то, что уменьшительные и ласкательные суффиксы могут применять и одомашненные животные, в частности птицы.

Приведем такой пример: Волнистый попугай через два месяца после обучающей коммуникации стал говорить самостоятельно, т.е. произносить звуки, подобные слоговым артикулемам человеческого языка, с достаточной степенью разборчивости. Его назвали Петя. Потом обращались к нему -- Петруша, Петро, Петечка, Петюша. Самое существенное в этих наблюдениях, что вскоре при обучении он стал сам сочинять себе имена -- Петелька, Петюлюсенький, Петровичка, Люблю, Люблюсенький, Петилюсенький, Попозойчик (попа -- от попугай, Зоя -- имя хозяйки).

Попугайчик стремится микрослова с уменьшительным суффиксом преобразовать в прилагательное, глагол и добавить их к первому слову -- споемчик, споем споемчик, Петечка пьеркает, мальченский птиченский. Возникает потребность одно слово дополнить другим в другой форме. Это источник образования частей речи. Однако приложенные усилия не достигают цели, не получается такого разбиения на суффиксы, которое образовало бы целостное интегрированное слово. Такое слово невозможно без другого, в языке нет одиноких слов. У попугайчика приобрели значение только ласкательные суффиксы и уменьшительные в значении ласкательных. Бросается в глаза увлеченность, с которой попугай общается со своей хозяйкой. Эмоция -- это не то, о чем говорится в речи, а состояние, в котором находится говорящий. Это то, что приводит партнеров к дружественной общительности или, в случае отрицательного отношения партнеров, к вспыльчивому антагонизму.

Но так как суффиксы в составе словоформы вступают в знаковые отношения, они начинают приобретать семантическую значимость, т. е. отражать предметные отношения.

Грамматическое пространство

Основным материалом для стягивания слов в грамматическом пространстве являются флексии, словоизменительные суффиксы и постфиксы, а также формы вспомогательного глагола быть. Определенный набор этих компонент предрешает словоформу другого слова, например:

Хожу... я по улице.

Ходит... Вася...

Ходят... Они...

Ходит... Можно

Приходит... Ты...

Ходит/буду... Я

В этом примере показан способ, при помощи которого одно слово сцепляется с другим. В этом и состоит модель двух слов. Каждое слово в этой второй фазе интеграции связывается с другим или несколькими другими и образует такое целое, в котором возникает закономерная динамика словоизменения.

Восприятие и иконическая речевая память

Человек старается объединить в восприятии даже случайно разбросанные дискретные точки. Издавна человек, рассматривая звездное небо, находил образы Большой Медведицы, Кассиопеи и т. п. То, что выражено в интонации (вопрос, приказ, мольба, просьба и т. п.), может быть преобразовано в зрительный образ путем мимики и пантомимики. Вообще всякая знаковая система при ее реализации нуждается в том или ином виде сенсорики. И тогда возникает иконическое кодирование в виде образов.

Как известно, телеграфист, работая по азбуке Морзе, будет делать про себя (во внутренней речи) перевод точек, тире и интервалов на буквы, слова и словосочетания. Он сразу читает «морзянку» как обычный буквенный текст. Такой перевод -- не что иное, как переход с одного кода на другой. Иначе говоря, чтобы перейти к тому коду, который понятен, человек должен усвоить предшествующие, подготовительные коды, доступные ему как организму, как нейрофизиологической единице. Нельзя сразу слушать речь и научиться ее воспринимать и тем более понимать. Все то, что говорилось выше о фазах интеграции речевых единиц, формировании словоформ, о внутренних, суффиксальных связях этих форм, было не чем иным, как формированием предварительной информационной ступени в переходе к коду, способному транспортировать мысль и понимать ее. Это достигается через чисто человеческое образование -- образ. У человека, услышавшего или прочитавшего определенное сочетание слов, сейчас же всплывает образ действительности. Это концепт, отражение действительности. Если бы было возможно точно такой же ряд составить только из словоформ, они не вызвали бы образа. Но вот на словоформе возникает лексема, и тогда происходит чудо -- слова пропадают и вместо них возникает образ той действительности, которая отображается в содержании этих слов. Такое устройство открывает путь для безграничного совершенствования обработки потоков информации, перерабатываемых человеком.

Из сказанного можно сделать вывод, что человек понимает сообщаемое ему по мере развития его способности самому создавать сообщение на том же уровне интеграции. Он должен как бы одновременно декодировать и кодировать. Для того, чтобы понять, надо что-то (многое) сделать, но и для того, чтобы это сделать, он должен понять, как сделать. Код, на котором человек кодирует и декодирует, один и тот же. Это универсальный предметный код. Он (далее УПК) является универсальным потому, что свойствен человеческому мозгу и обладает общностью для разных человеческих языков. Это значит, что возможны предметные (денотатные) переводы с одного человеческого языка на другой несмотря на своеобразие динамических интеграций в каждом из них.

На этом коде работает внутренняя речь, обладающая способностью перейти от внутреннего контроля к внешнему, опираясь не только на звуковые и буквенные сигналы, но и на всю сенсорную палитру через наглядные представления. За словами всегда можно увидеть не только то, о чем говорится, но и то, что замалчивается, и то, что ожидается.

В общей форме универсальный предметный код (УПК) построен так, чтобы управлять речью говорящего и чтобы партнерам было понятно, что именно говорится, о каком предмете (вещи, явлении, событии), зачем и для кого это нужно и какой вывод может быть сделан из сказанного. Предметный код -- это стык речи и интеллекта. Здесь совершается перевод мысли на язык человека.

Речь -- это последовательность слогов, образующих иконический (восприятие, узнавание) код. Ребенок не только произносит слоги, но и может слышать в одном слитном слоге два звука. Но различает ли он звуки? Это главный вопрос, который необходимо решить для того, чтобы понять, как же строится информационная иерархия речи.

К годовалому возрасту ребенок усваивает 9 слов, к полутора -- 39 слов, к двум годам -- 300 и к четырем годам -- 2000. Такое быстрое овладение языком можно назвать чудом. К четырем годам ребенок усваивает всю грамматику и говорит в основном правильно. Напомним, что при этом действует не подражание, а настойчивая потребность в речевой коммуникации и пробудившийся интерес к окружающей действительности.

Самое же поразительное состоит в том, что уже в лепете ребенок упражняется на повторении слогов. Повторить слоги па-ба, па-ба, па-ба -- это значит узнать две фонемы в слоге, отличить слог па от слога ба, запомнить эти слоги и воспроизвести в дальнейшем. Ребенок в лепете не просто произносит, а играет слогами, повторяя то одни, то другие. Можно подумать, что он забавляется, слушая самого себя и воспроизводя то же самое.

И все же на вопрос о том, слышит ли ребенок два звука в слоге в период лепета, следует ответить отрицательно. Когда попугай, скворец или канарейка произносят по подражанию слова человеческого языка, можно сказать, что у них образовалась обратная слухо-двигательная связь. Этого нельзя сказать про ребенка. Попугай затвердил заученные слова навсегда. Он будет повторять постоянную последовательность звуков в том или другом случае. Ребенок же по-разному меняет последовательность слогов и состав звуков в них. Он забавляется тем, что они различны, но у него еще не образовалось никакой обратной связи. Он явно произносит слоги для себя, а иногда и про себя. Это не коммуникация.

В лепете происходит слоговая гимнастика, ребенок упражняется в произнесении слогов независимо от их знакового состава, [па] и [п"а] различны не только по мягкости [п], но и по редукции [а], поэтому различительная функция в лепете не осуществляется. Однако звуко двигательная обратная связь образовалась. Это необходимо отметить особо, так как языковая обратная связь -- не просто связь звучания с артикуляционным движением, а идентификация слышимого и произносимого.

Человек, слушая самого себя, контролирует -- говорит ли он то, что задумал, и как получается и действует на партнера его высказывание. Языковая обратная связь -- не стандартный рефлекс, как бывает при имитации попугаем или скворцом человеческой речи.

У человека обратная связь возникает из самой сущности коммуникации и является источником для формирования универсального предметного кода. Акт коммуникации приводит к взаимному пониманию и идентификации предметных значений. Такая связь должна сформироваться на всех уровнях языковой иерархии.

Язык, речь и текст

жинкин язык речь память

Речь должна быть не только воспринята, но и понята, что достигается обработкой предложений. Новое предложение со своей собственной синтаксической структурой, поступившее в поле восприятия, стирает в непосредственной памяти следы от предшествующего предложения. Обработанный результат поступает в долговременную память. Но дальше возникает парадоксальное положение -- из долговременной памяти нельзя воспроизвести в том же виде те несколько предложений, которые в нее были только что направлены для хранения. Можно путем ряда повторений заучить эти предложения, и тогда память сможет их репродуцировать. Однако в такой операции мало смысла. Если наш партнер воспроизведет буквально принятую последовательность предложений, мы не будем знать, понял ли он сказанное. Механическое воспроизведение речи не является осмысленным. Вот почему неизбежно возникают скважины между предложениями. Воспроизведение случайно набранных предложений возможно лишь после многократных повторений. Это явление давно установлено в психологии.

Но если невозможно буквальное воспроизведение группы только что воспринятых предложений, то вполне удается воссоздание их по смыслу. В этом, собственно, и заключается сущность коммуникации в процессе речи. Смысл -- это особенность конкретной лексики. При помощи называния выделяется некоторый предмет (под предметом подразумевается все, о чем можно что-то сказать) в его отношении к другому предмету. Это отношение называют лексическим значением. Предполагается, что при усвоении языка усваиваются и лексические значения. Однако узнать, в какой мере они усвоены, нельзя путем репродукции их по отдельности, необходимо применить ансамбль значений для того, чтобы обнаружить то значение, которое применимо в данном случае. Но так как в процессе коммуникации передается новая информация, значение каждой лексемы, входящей в ансамбль, в какой-то мере изменяется. Лексическая полисемия путем отбора слов открывает широкие возможности для включения в ансамбль смысловых сдвигов, которые приближают их значения с некоторым порогом к замыслу говорящего.

Лексический запас в памяти каждого человека неодинаков. Есть какая-то общая часть, а незнакомая лексика может быть переведена на эту общую. А если говорить о внутренней речи, на которую всегда переводится принимаемый текст, то лексические различия начинают играть еще большую роль. Вот почему идентификация денотата, необходимая для понимания текста, происходит через перевод на внутреннюю речь, где субъективные сигналы и отметки преобразуются в общую для людей лексику -- общую, но не одинаковую. Этому помогает полисемия языка, метафория и языковая общность говорящих, а также, конечно, смысловая уместность применения этих лексических замен в данном виде и отрезке текста.

Несомненно, что осмысленность высказывания будет только тогда, когда в нем будет содержаться какая-то мысль. Мысль -- это результат работы интеллекта. Замечательная особенность языка состоит в том, что его устройство обеспечивает возможность передачи мысли от одного человека к другому. То, что мы говорили об универсальном предметном коде, следует повторить, так как это былолишь допущение. Оно было необходимо для того, чтобы показать процесс развития и связи уровней языка. Уже на первых шагах саморазвития языка появляются сигналы совершенно диффузного характера -- странные знаки без всякого значения -- это фонемы и их признаки -- словоформы. Дальше эти знаки накапливаются, сочетаются, образуют динамику правилосообразных дифференций, которая контролируется по обратной связи. И вот только теперь, когда иерархия уровней увенчалась предложением, произошли существенные изменения. Становится очевидным, что слово может обладать не только особым значением в данном предложении, но, встречаясь с другим словом в другом предложении, изменить это значение. При этом, хотя говорящему дана большая свобода произвольного отбора слов и автоматическая подача грамматически правильных сочетаний, он должен приложить посильный труд для того, чтобы отобрать слова для подготавливаемого предложения. Представьте себе, что ваш партнер говорит: Сорви арбуз у основания собачки и положи его на муравьиное колечко. Это предложение грамматически правильно, составлено из конкретных слов русского языка и имеет два предиката -- сорви и положи. Это правильное предложение не будет санкционировано универсальным предметным кодом для обработки, хотя общая схема предметных отношений указана: надо сорвать арбуз и положить его на определенное место. Но в действительности нет указанных мест, и предлагаемую операцию произвести нельзя.

Смысл возникает не только в лексемах. Он начинает формироваться до языка и речи. Надо видеть вещи, двигаться среди них, слушать, осязать -- словом, накапливать в памяти всю сенсорную информацию, которая поступает в анализаторы. Только в этих условиях принимаемая слухом речь с самого начала обрабатывается как знаковая система и интегрируется в акте семиозиса. Уже «язык нянек» вещественно понятен ребенку и принимается УПК.

Образование смысла в речи, надо думать, происходит в особом механизме коммуникации. Коммуникация не состоится, если передаваемая от одного партнера к другому мысль не будет идентифицирована. Говорящий обладает замыслом речи. Он знает, о чем будет говорить, логическое ударение подчеркивает предикат, т. е. то, о чем пойдет речь. Таким образом, есть не только некоторое высказывание, но перспектива развития мысли. Это значит, что указана предметная область высказывания.

Между репликами партнеров всегда должен быть мост -- внутренняя речь, в которой лексические значения интегрируются и формируется текстовой смысл. Пусть один из партнеров сказал несколько предложений. На приеме при восприятии другим партнером эти предложения семантически сжимаются в субъективном предметно-наглядном и схематическом коде. Каждое из этих предложений закончено и между ними, как выше говорилось, образовались грамматические скважины. Как же возникает смысл? Разберем это на примере:

1. Черные, живые глаза пристально смотрели с полотна.

2. Казалось, сейчас разомкнутся губы, и с них слетит веселая шутка, уже играющая на открытом и приветливом лице.

4. Прикрепленная к позолоченной раме табличка свидетельствовала, что портрет Чингиннато Баруцци написан К. Брюлловым.

В этом тексте между первыми тремя предложениями настолько глубокие скважины, что не так легко связать их по смыслу. И только в четвертом предложении указано все необходимое для того, чтобы связать вместе все четыре предложения. Но и четвертое предложение, отдельно взятое, тоже малопонятно.

Во внутренней речи этот текст сжимается в концепт (представление), содержащий смысловой сгусток всего текстового отрезка. Концепт хранится в долговременной памяти и может быть восстановлен в словах, не совпадающих буквально с воспринятыми, но таких, в которых интегрирован тот же смысл, который содержался в лексическом интеграле полученного высказывания.

Теперь можно более точно определить, что такое текстовый смысл. Текстовый смысл -- это интеграция лексических значений двух смежных предложений текста. Если интеграция не возникает, берется следующее смежное предложение, и так до того момента, когда возникнет смысловая связь этих предложений.

Вывод о том, что для понимания текста необходима интеграция двух или более смежных предложений, имеет большое значение для выяснения всей иерархической структуры языка -- речи. Предложение -- это высший уровень иерархии. Единицы всех нижележащих уровней так или иначе верифицируются в предложении, так как именно оно содержит смысл. Абсурдно представить речь, лишенную предложения.

Текст становится памятью человеческого общества, снабжая ее информацией, оптимизирует интеллект. Конечно, этот текст из памяти снова входит в круговорот индивидуальных кодов. В результате высказывания человека приобретают предметно-реальную силу и становятся средством изменения ситуаций, переделки вещей, формирования новых вещей и событий. Это значит, что язык -- речь выполняет творческие функции.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Краткие сведения о жизненном пути и деятельности Александра Романовича Лурия - советского психолога, основателя отечественной нейропсихологии. Его научная деятельность и вклад в развитие логопедии. Основные публикации А. Лурии, его авторитет и признание.

презентация , добавлен 03.06.2014


Взаимодействие логопсихологии и психолингвистической безопасности. Методологические подходы к анализу процесса коммуникации. Использование системы общедидактических и специфических принципов во взаимодействии логопеда с детьми с нарушениями речи.

реферат , добавлен 19.07.2013


Механизм сна. Память. Классификация памяти по времени хранения информации. Промежуточная память. Функции промежуточной памяти. О взаимосвязи между памятью и о сном. Восприятие и запоминание речи во время естественного ночного сна.

реферат , добавлен 22.01.2003


Краткие сведения о жизненном пути и деятельности Мерлина Вольфа Соломоновича - российского доктора психологических наук. Его педагогическая, общественная и научно-административная деятельность. Разработка основ интегральных исследований индивидуальности.

реферат , добавлен 09.09.2014


Основные компоненты человеческой деятельности: ощущение, восприятие, внимание, воображение, память, мышление, речь. Методики изучения познавательных процессов личности: избирательности и устойчивости внимания, кратковременной памяти и заучивания слов.

контрольная работа , добавлен 30.01.2011


Понятие речи в психологической науке как формы общения, опосредованной языком. Неосознаваемость, уровневость и осмысленность восприятия речи. Основные модели восприятия речи в контексте психолингвистики. Психолингвистическая теория понимания речи.

контрольная работа , добавлен 22.02.2013


Психологическая структура процесса восприятия и понимания речи. Методы исследования понимания речи (вопросы и конструкции). Особенности понимания речи ребенка с нарушениями речи. Психологическая структура и сравнительный анализ теорий порождения речи.

контрольная работа , добавлен 31.10.2014


Понятие о речи. Речь и мышление.Коммуникативная функция речи. Информационная (передача знаний), эмоционально-выразительная (воздействует на чувства человека), регулятивная направленность коммуникации (реализуется в волеизъявлении). Речевое восприятие.

реферат , добавлен 29.11.2008


Теоретические основы изучения речи детей дошкольного возраста (от 3 до 7 лет). Речь и её функции: средство общения и мышления, управления поведением других людей и регуляции собственного поведения человека; носитель сознания, памяти и информации.

курсовая работа , добавлен 05.01.2014


Характеристика речи. Высшая нервная деятельность человека. Мозговая организация речи. Нарушение речи. Модели порождения речи. Речь у детей. Психология речи. Физиология речи. Рефлекторный характер речевой деятельности.

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Литература к разделу 3.1

Ананьев Б. Г. К теории внутренней речи в психологии // Психология чувственного познания. М., 1960.

Вудвортс Р. Экспериментальная психология. М., 1950.

Выготский Л. С. Мышление и речь // Избр. психологические исследования. М., 1956.

Гальперин П. Я. К вопросу о внутренней речи // Доклады АПН РСФСР. 1957. № 4. С. 55–60.

Жинкин Н. И. Механизмы речи. М.: АПН РСФСР, 1958.

Жинкин Н. И. Речь как проводник информации. М., 1982.

Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. М., 1999.

Психология ХХI века / Под ред. В. Н. Дружинина. М.: ПЕР СЭ, 2003.

Современная психология. Справочное руководство / Под ред. В. Н. Дружинина. М., 1999.

3.2. Речеобразование, восприятие и распознавание речи. Элементы психоакустики17
Автор раздела Е. Е. Ляксо.

Речеобразование – это строго скоординированный поведенческий акт, состоящий из многочисленных движений артикуляторных органов, посредством которых реализуется механизм обмена информацией между людьми (Деркач и др., 1983).

Речевая коммуникация отличается от других способов передачи информации, к примеру, жестов и мимики, тем, что в ней используется инструмент человеческого языка.

3.2.1. Общие акустические сведения

Исходной формой звуковой коммуникации является звучащая речь, в которой информация передается в виде звуковых колебаний. Речевой сигнал как акустическое явление – это изменение во времени звукового давления. Звук представляет продольное колебательное движение частиц упругой среды – воздуха. Упругие колебания частиц, возникающие в одной точке среды, вызывают колебания соседних частиц. Колебательный процесс распространяется в среде, и в результате возникают звуковые волны. Звуковыми, или акустическими, волнами называют упругие волны малой интенсивности, то есть слабые механические возмущения, распространяющиеся в упругой среде. Звуковые волны, воздействуя на органы слуха, способны вызывать слуховые ощущения. При распространении звуков в пространстве следует учитывать следующие особенности звуковой волны: при удалении от источника звука звуковые колебания постепенно затухают. Ослабление звука происходит пропорционально квадрату расстояния от источника. К примеру, до слушателя, находящегося на расстоянии 5 метров от говорящего, доходит в 100 раз меньше звуковой энергии, чем до слушателя, находящегося на расстоянии 0,5 метра (Кодзасов, Кривнова, 2001). Высокочастотные звуки при прохождении через воздух поглощаются в большей степени, чем низкочастотные звуки. При распространении в воздухе звуков, исходящих из разных источников одновременно (несколько говорящих находятся в разных частях комнаты), происходит наложение звуковых волн. При распространении звука в закрытом помещении происходит отражение звука от стен и предметов, находящихся в данном помещении. Это явление получило название реверберации. Необходимо учитывать возможность реверберации при проведении аудиозаписей в закрытых помещениях, особенно в домашних условиях.

Основными характеристиками звука являются частота отдельных составляющих и энергия. Частота колебательных движений определяется их числом в единицу времени: так, при совершении телом 100 колебательных движений в секунду частота получающегося звука составляет 100 герц. Герц – единица измерения частоты, сокращенно обозначаемая Гц . Человеческий слух воспринимает частотный диапазон от 16 до 20000 Гц. Однако ухо человека наиболее чувствительно к звуку, частота которого составляет от 2000 до 5000 Гц, и достаточная чувствительность сохраняется в диапазоне 50 Гц – 10 000 Гц. При частоте звука выше и ниже этих значений абсолютная чувствительность уха понижается (Гельфанд, 1984).

Другим важным параметром звука является длительность. Длительность воздействия звука влияет на субъективность восприятия (Гельфанд, 1984). К примеру, понижение длительности гласного звука до 40 мс, приводит к тому, что он воспринимается как щелчок.

При восприятии звука частота колебаний определяет высоту слышимого звука: чем выше частота колебаний, тем более высоким субъективно воспринимается звук, чем меньше частота – тем ниже воспринимаемая высота тона. Период колебания – это время, в течение которого совершается один колебательный цикл. Количество колебательных циклов, совершаемых за время, равное 1 секунде, называется частотой колебаний (обозначаемой латинской буквой – f и измеряемой в герцах). Зависимость частоты и субъективного ощущения высоты звука носит нелинейный характер. К примеру, увеличение частоты в 10 раз не вызывает субъективного ощущения 10 кратного повышения звука.

Амплитуда колебаний определяет силу, или интенсивность, колебательного движения. Амплитудой простого звукового колебания называется величина максимального изменения звукового давления. Интенсивность колебаний определяет величину воздушного давления, воздействующего на барабанную перепонку. В психоакустике используется два основные понятия, связанные с величиной звукового давления, при котором возникают слуховые ощущения: порог слышимости и порог болевого ощущения. Под порогом слышимости понимается минимальное значение звукового давления, при котором звук слышен. Звуковое давление, при котором возникает ощущение боли, получило название порога болевого ощущения.

Рис 3.2. Физические характеристики звукового диапазона

Нижняя кривая соответствует самым слабым звукам, которые может слышать человек; верхняя – самым громким звукам, восприятие которых вызывает болевое ощущение. Между этими кривыми находится диапазон слышимых звуков. Заштрихованные части звукового диапазона представляют области, типичные для речи и музыки.

«Общая фонетика» С. В. Кодзасов, О. Ф. Кривнова. М. 2001. стр. 549.

Громкость звука является психоакустическим параметром и определяется способностью человека оценивать и определять интенсивность звука субъективными понятиями «тихо-громко» (Гельфанд, 1984). Чем больше интенсивность тона, тем меньше его частота влияет на субъективное восприятие громкости. В звуковом диапазоне, наиболее важном для речи (500–5000 Гц, 40–90 дБ), влияние частоты на оценку громкости не очень велико (Рис. 3.2). Громкость чистых тонов выражается в сонах. Громкость сложных звуков, к которым относятся и речевые, зависит от их спектрального состава и определяется сравнением со стандартным тоном в 1000 Гц. При рассмотрении зависимости громкости звукового сигнала от его спектрального состава необходимо введение понятия критической полосы. В пределах некоторой полосы частот, называемой критической полосой, уровень громкости, а, следовательно, и громкость, не зависит от ширины полосы частот сигнала. При расширении этой полосы за пределы критической уровень громкости нарастает. В психоакустических экспериментах разными способами измерения показано, что ширина критической полосы составляет 15–20 % от средней частоты. Критическая полоса не является диапазоном с жестко фиксированными верхней и нижней границами. Она представляет собой интервал с шириной около 20 % от средней частоты, который может быть обнаружен в любом месте слухового диапазона (Телепнев, 1990). Такой интервал получил название Барк. Слуховой частотный диапазон покрывается 24 барками. (Основным физиологическим механизмом критических полос принято считать частотный фильтр базилярной мембраны внутреннего уха, о чем будет сказано ниже.)

Слуховым ощущением громкости звука определяется его мощность. Мощностью звука называется энергия, которая излучается источником в единицу времени (измеряется в ваттах – Вт). При распространении звуковой волны доля мощности звука, приходящаяся на единицу площади, уменьшается. Для учета этого явления введено понятие интенсивности звука. Под интенсивностью, или силой звука, понимают мощность звуковой волны, приходящуюся на единичную площадку в один квадратный метр, ориентированную перпендикулярно к распространению волны. Поэтому при одинаковой мощности источника, чем больше удаленность от источника звука, тем меньше интенсивность воспринимаемого звука, и тем тише он будет восприниматься слушателем. Интенсивность звука практически никогда не измеряется непосредственно, так как, во-первых, диапазон звуковых интенсивностей, доступных человеческому восприятию от самых слабых до самых сильных, различается в 10 14 раз; во-вторых, субъективная оценка громкости звуков приблизительно следует логарифмическому закону. С учетом сказанного, интенсивность представляют в логарифмической шкале по основанию 10 и вводят понятие уровня интенсивности для сравнения громкости звука. Единица, выражающая единичный логарифм отношения двух интенсивностей, получила название белл. Десятичные доли белла, используемые в качестве единицы измерения в психоакустике, получили название – децибелл (дБ). Порог слышимости, соответствующий тону с частотой 1000 Гц, принимается равным 0 дБ и называется стандартным или абсолютным порогом слышимости. Относительно стандартного порога представляют интенсивности всех остальных звуков воспринимаемого диапазона. Ухо улавливает звук, интенсивность которого колеблется от 0 дБ и приблизительно до 140 дБ. При этом чувствительность уха к разным частотам различна.

Вышесказанное касалось простых колебательных движений, т. е. чистых тонов. Чистые тоны могут отличаться высотой и громкостью, но при этом иметь одинаковую звуковую окраску. Звуковые колебания, возникающие в речи, относятся к сложным колебаниям. Любое колебание сложной формы в первом приближении может быть представлено в виде простых синусоидальных колебаний. Разложение сложного периодического колебания на простые синусоидальные составляющие называется спектральным разложением, или разложением Фурье. Простые колебания, входящие в состав разложения, называются гармоническими составляющими, или гармониками сложного периодического колебания. Гармоники нумеруются. Номер гармоники задается величиной отношения единицы к периоду сложного колебания (1/Т). Первая гармоника называется основной частотой или частотой основного тона и обозначается как f0 или F0. Гармоники, отличные от основного тона, называют обертонами, которые и придают звукам окраску – тембр – свойство, посредством которого различаются звуки, издаваемые разными источниками. Расстояние между последовательными гармониками равно частоте основного тона. Сложные периодические звуки отличаются по величине составляющих их гармоник, их амплитуд и фаз. Таким образом, для того чтобы охарактеризовать сложный звук с точки зрения его акустических характеристик, нужно определить значение частоты основного тона и ее интенсивность, величины остальных частотных составляющих и их относительные интенсивности. Эти данные описывают спектральную характеристику звука, или его спектр. Спектр звукового сигнала может быть изображен графически в виде диаграммы, называемой спектрограммой звука, или спектром. Как правило, спектр строится в координатах частота-амплитуда, т. е. рассматривается амплитудно-частотный спектр звука. При построении такого спектра по оси Х откладывают частоты гармоник, по оси Y – их амплитуды. В случае указания по оси Y интенсивностей гармоник, говорят о спектре мощности звука, ибо такой спектр показывает, как полная энергия звука распределяется по отдельным частотным составляющим. При соединении амплитуд гармоник линейчатого спектра непрерывной линией получаем спектральную огибающую, позволяющую оценить гармоники с точки зрения соотношения амплитуд. Спектр является важной физической характеристикой сложных периодических звуков.

3.2.2. Артикуляционный аппарат и образование звуков

Акустический речевой сигнал возникает в результате сложной, координированной работы ряда органов (Рис. 3.3), совокупность которых представляет собой речевой аппарат (Деркач и др., 1983; Чистович и др., 1976).

В человеческом организме нет специальных органов, предназначенных для произношения. Все органы (включая и голосовые складки) выполняют те или иные специфические физиологические функции. Произносительными органами они стали лишь в результате многовековой эволюции человека (Зиндер, 1979).

С точки зрения участия в звукообразовании речевой аппарат можно условно разделить на две части. Энергетическая часть, обеспечивающая доставку воздушной струи к месту фонации, представленная трахеей, бронхами, легкими и мышечной системой. Вторая часть – это отделы речевого тракта непосредственно обеспечивающие общую звуковую генерацию: гортань, резонаторная часть: глотка, полость носа, гайморовы пазухи; и аппарат артикулирования речевых звуков: ротовая полость, зубы, губы, твердое, мягкое небо. В процессе звукогенерации конфигурация и размер воздухоносных полостей голосового тракта постоянно меняется.

Основным энергетическим материалом, обеспечивающим звукообразование, является воздух. Легкие с дыхательной мускулатурой обеспечивают развитие давлений и возникновение воздушных потоков в речевом тракте. Возникновение воздушного потока обусловлено разницей атмосферного и внутрилегочного давления. Воздух, доставляемый легкими (у взрослых – во время фазы выдоха), восходящей струей поднимается через бронхи и трахею в гортань. В гортани воздух «озвучивается». Из того количества воздуха, который наполняет легкие, часть идет на поддержание подсвязочного давления при фонации (называется «вокальной дыхательной емкостью»). Находящиеся внутри полости гортани голосовые складки, благодаря подсвязочному давлению и собственному натяжению, приходят в колебательное движение. Результатом вибрации является периодический комплексный звук, состоящий из основной частоты, средние значения которой у мужчин около 150 Гц, у женщин 250 Гц, и нескольких десятков (до 40) гармоник основной частоты. Для мужских голосов область изменения частоты основного тона соответствует 80–170 Гц, для женских область более высокая – от 120 до 400 Гц (Чистович и др., 1976). Более подробно этот процесс можно представить следующим образом. Для образования голоса голосовые складки сводятся благодаря черпаловидным хрящам, к которым они прикреплены. Это приводит к запиранию потока воздуха и возникновению разницы давлений под и над складками. Перепад давлений приводит к размыканию складок, и воздух начинает проникать через образовавшуюся щель. Возврат складок в исходное положение обеспечивают возникающее отрицательное давление в голосовой щели (эффект Бернулли) и эластические силы. Голосовой проход запирается, и колебательный цикл повторяется. В механизме регулирования основной частоты голоса играют роль степень натяжения голосовых складок и величина подсвязочного давления, создаваемая дыхательной системой.

Рис. 3.3. Речевой тракт человека.

а – основные участки речевого тракта:

1 – грудная клетка; 2 – легкие; 3 – трахея; 4 – голосовые связки; 5 – гортань; 6 – полость глотки; 7 – небная занавеска; 8 – полость рта; 9 – полость носа.

б – активные и пассивные органы, участвующие при образовании звуков:

1 – губы; 2 – зубы; 3 – передняя часть спинки языка; 4 – средняя часть спинки языка; 5 – задняя часть спинки языка; 6 – твердое нёбо; 7 – мягкое нёбо; 8 – маленький язычок; 9 – полость носа; 10 – надгортанник; 11 – голосовая щель.

Бондарко Л. В., 1998. С. 51.

Разные конфигурации голосовой щели приводят к разным видам колебаний голосовых складок, что находит отражение в изменении формы импульсов воздушного давления на выходе из гортани. При нейтральной фонации черпаловидные хрящи сведены и голосовые складки колеблются по всей длине. При разведении черпаловидных хрящей происходит смыкание и размыкание передней части голосовых складок. Протекание воздуха через открытую заднюю часть щели создает шумовую составляющую, вследствие чего голос становится придыхательным. В основе образования скрипучего голоса лежит плотное смыкание черпаловидных хрящей и колебание складок в передней части при увеличении дыхательного усилия. Отсутствие колебаний связок, достигаемое либо плотным смыканием, либо значительным разведением черпаловидных хрящей, лежит в основе образования шепота (Daniloff et. al., 1980).

Далее комплексный периодический звук подвергается многократной фильтрации под влиянием видоизменения объема полостей речевого тракта, представляющего систему резонансов и антирезонансов. Звуковое колебание на выходе речевого тракта характеризуется преобразованными спектральными составляющими исходных колебаний и является произведением передаточной функции речевого тракта на спектр источника (Деркач и др., 1983; Чистович и др., 1976) (Рис. 3.4).

Согласно акустической теории речеобразования Г. Фанта (Фант, 1964), физический процесс образования звуков рассматривается как взаимодействие двух основных механизмов: источника звука и фильтрующей системы речевого тракта. Фильтрующее действие речевого тракта зависит от его геометрической формы и места расположения акустического источника.

Рис. 3.4. Схематическое изображение преобразований сигнала в речевом тракте

А – сигнал голосового источника; Б – фильтрующая система речевого тракта; В – выходящий речевой сигнал; Г – спектр сигнала голосового источника; Д – вид частотной характеристики речевого тракта; Е – спектр речевого сигнала.

Деркач и др., 1983.

Существует три источника формирования звуков речи – голосовой, происходящий с участием голоса; и два шумовых – импульсный и турбулентный механизмы возбуждения шума (Рис. 3.5.1, 3.5.2). Образование голоса связано с работой голосовых складок, которые наряду с легкими и мышцами грудной клетки, образуют голосовой источник (Рис. 3.5.1). Его основным свойством является периодичность создаваемого звука, вызываемая периодичностью изменения просвета голосовой щели и модуляцией потока выдыхаемого воздуха. Для периодического сигнала соотношение частот составляющих его гармоник кратны частоте основного тона. Такой тип спектра называется гармоническим или дискретным. F0 определяет частотный интервал следования спектральных составляющих, которые характеризуются падением интенсивности в сторону высоких частот порядка 6 дБ на октаву.

Невокализированные звуки речи образуются с помощью двух типов источников акустического возбуждения (Рис. 3.5.2). Шумообразующее препятствие может находиться в разных местах речевого тракта и в зависимости от типа создаваемой преграды модифицировать воздушный поток. Первый – турбулентный шум, возникающий при завихрении струи в том или ином месте речевого тракта, где с помощью артикуляторных органов создано наибольшее сужение. Воздушный поток превращается в беспорядочные звуковые колебания, которые могут длиться продолжительное время, их спектр отличается значительной протяженностью в области высоких частот (Чистович и др., 1976). Образуемый шум называется турбулентным, а соответствующие согласные щелевыми по типу преграды или фрикативными по типу шума. Спектр шумового источника характеризуется отсутствием дискретных гармонических составляющих, имеет непрерывный ряд частот, как правило, широкополосный. В связи с различной локализацией и конфигурацией места сужения разные щелевые согласные имеют неодинаковые частотные диапазоны шума. Интенсивность шума изменчива у разных согласных (Деркач и др., 1983). Второй тип не голосового источника – импульсный. Суть его образования заключается в скачкообразном выравнивании внутриротового и атмосферного давления, которое возникает в том или ином месте речевого тракта при резком раскрытии смычки артикуляционных органов. Источник такого взрывообразного звука локализуется в месте смычки, вследствие чего образуются губные, зубные и небные взрывные согласные. Голосовой и шумовые источники могут действовать одновременно, в этом случае образуются звонкие согласные. Фонетический характер звука определяется наличием того или иного акустического источника (и/или их сочетанием) и фильтрующими свойствами речевого тракта. Речевой тракт представляет последовательно соединенные фарингальные полости и ротовую полость, к которым, в ряде случаев, подключается полость носа.

А – схематическое изображение фронтального сечения гортани и области голосовых связок, движения которых показаны горизонтальными стрелками; стрелки внизу показывают напор воздуха.

Б – форма изменений скорости воздушного потока, возникающего благодаря действию колеблющихся голосовых связок;

В – спектр колебаний.

Деркач и др., 1983

Рис. 3.5.2. Характеристики работы шумовых источников

А – протекание воздушной струи через сужение в речевом тракте;

Б – шумовой сигнал, возникающий благодаря явлению турбулентности;

В – широкополосный спектр шумового сигнала;

Г – образование воздушного толчка при открывании сомкнутых артикуляторов;

Д – импульсный сигнал, возникающий в момент открывания смычки артикуляторов;

Е – спектр импульсного сигнала.

Деркач и др., 1983

Фильтрующие свойства речевого тракта определяются совокупностью объемов, расположенных за артикуляторной смычкой и перед ней. При опускании небной занавески носовые полости начинают играть роль акустических резонаторов. Таким образом, фильтрующая система речевого тракта представляет собой систему акустических резонаторов, каждый из которых «отзывается» на частоту, равную или близкую к частоте его настройки. В результате в спектральной картине речевого тракта появляются пики, соответствующие набору собственных частот речевого тракта. Некоторые энергетически наиболее выраженные максимумы, связанные с работой голосового тракта, как резонатора и фильтра, и обусловливающие определенный лингвистический характер восприятия, называют формантами. Максимальное их число зависит от длины речевого тракта. Форманты характеризуют распределение энергии сигнала по оси частот. Частоты формант обозначаются как F1, F2, F3 и т. д., начиная с низкочастотного края спектра. Важнейшее значение для различения гласных звуков имеют их низкочастотные форманты, прежде всего F1, F2 (Деркач и др., 1983) (Рис. 3.6). На двухформантной плоскости, по осям которой откладываются частоты первой и второй формант, русские гласные взрослой речи располагаются в определенных областях фонетической трапеции (Бондарко,1998). Для гласных фонем других языков характерно также расположение в определенных частях фонетической трапеции. При артикуляции сонант возникают условия, приводящие к появлению антирезонансов. Антирезонансы ослабляют амплитуду составляющих звука, что приводит к образованию минимумов в передаточной функции.

Существует представление (Бондарко, 1998) о существовании связи между артикуляционными и акустическими характеристиками, которую можно определить как зависимость частот формант от ряда, подъема и огубленности. Считается, что частота F1 связана с подъемом гласного: чем более открытый гласный, тем выше частота F1, чем более закрытый, тем более она ниже. Частота F2 связана с рядом гласного: чем более передним является гласный, тем выше частота F2, чем более задним, тем она ниже. Огубленность гласного понижает частоту всех формант (Бондарко, 1998). Частоты формант в основном определяются ротовой частью речевого тракта.

Рис. 3.6. Контуры речевого тракта по данным рентгенограмм для русских гласных и их стилизованные спектры, полученные методом синтеза

Фонетические профили показывают место и степень сужения в ротовой полости, образованного языком. Частотная характеристика гласных показана в зависимости от частоты первой форманты (по оси абсцисс) и второй (по оси ординат) формант. Возле каждой гласной показан его типичный спектр. Сплошной линией показан формантный треугольник с вершинами [у], [а], [и].

При артикуляции язык разделяет ротовую полость на переднюю и заднюю полости. Это позволяет рассматривать речевой тракт как сдвоенный резонатор. Предполагается, что частота первой форманты определяется резонансом задней полости. Чем больше ее объем, тем ниже частота ее резонанса. В случае отсутствия выраженного язычного сужения частота каждой форманты в равной мере зависит от всех полостей речевого тракта (Деркач и др., 1983). Спектральное исследование гласных звуков позволяет считать, что первая форманта связана с высотой подъема спинки языка, а вторая – с местом артикуляции. Спектральная картина определяемого звука речи может зависеть от индивидуальных особенностей говорящего, от усилия, затраченного при произнесении звука, от общего тонуса речевых органов.

При артикуляции звуков одну из важнейших функций выполняет язык, представляющий собой сложную мышечную структуру (Lofqvist, Gracco, 1994). Звуки, артикулируемые передней частью языка, называют – переднеязычными; средней частью – среднеязычными; задней – заднеязычными. Корень языка не участвует в непосредственной артикуляции звука, но обеспечивает сужения с задней стенкой глотки при образовании фарингальных звуков.

Кроме значений первых двух формант, влияющих на дифференциальное восприятие звуков, оказывают значение и другие акустические характеристики. Так, как уже указывалось выше, значения частоты основного тона определяют высоту голоса.

Согласно имеющимся данным (Kent, Read, 1992) амплитудные характеристики формант непосредственно связаны со значениями частот формант. Показано, что при понижении первой форманты, ее амплитуда уменьшается, а при повышении увеличивается. Сдвиг любой форманты по частоте влияет на амплитуду преимущественно более высоких формант. Понижение F1 приводит к уменьшению уровня всех формант, повешение F1 – к повышению. При уменьшении расстояния между частотами соседних формант их амплитуды увеличиваются. В случае сближения формант в передаточной функции может остаться только один видимый максимум достаточной ширины. В отношении амплитуды второй форманты показано, что в случае низких значений частоты F2, вклад F2 в фонетическое качество звука незначителен; при высоких значениях F2 и сближении их с F3 – вклад третьей форманты в описании качества звука существенен. Показано (Chistovich., Lublinskaya, 1979), что одноформантный стимул, приравненный по фонетическому качеству к двухформантному, может быть описан с помощью частотного интервала от F1 до F2. Подобный эффект возможен в том случае, если восприятие двухформантного стимула определяется центром тяжести его спектра. Указанный эффект центра тяжести наблюдается, если расстояние между формантами не превышает 3.0–3,5 Барк, и в связи с данным феноменом может быть назван эффектом «локального центра тяжести» (Chistovich, Lublinskaya, 1979). Так было показано (Варшавский, Литвак, 1955), что одноформантный гласный с частотой форманты ниже 700 Гц воспринимается как [o] или [u]. При расстоянии между формантами большим 3,5 Барк эффекта «локального центра тяжести» нет, но изменение амплитуд формант влияет на результат идентификации.

Согласно теории дифференциальных признаков (Златоустова и др., 1986), наряду с абсолютными значениями формант, а при анализе гласных в слитной речи, в большинстве случаев – в качестве акустических коррелят дифференциальных признаков гласных используются относительные значения формант: F2-F1, F2+F1, F2/F1, F1/F2. Отмечают (Михайлов, Златоустова, 1987), что эти параметры логичнее связаны с трехпараметрической моделью речевого тракта, чем абсолютные значения формант.

Одной из необходимых для фонетической интерпретации характеристик звукового сигнала является присутствие в нем резкого изменения интенсивности. В зависимости от изменения величины перепада интенсивности на протяжении гласного, можно получить стимулы, воспринимаемые как слоги, содержащие разные согласные.

Следует отметить, что признаки, ответственными за различение гласных фонем, для большинства языков заключены в формантной структуре звука, а длительности гласных несут информацию о просодических и эмоциональных характеристиках высказываний. Однако в ряде языков (например, финский язык, эстонский, норвежский, чешский) длительности гласных фонем имеют фонологическое значение. Члены каждой пары «долгий-краткий» имеют одинаковые спектральные характеристики, а длительности являются различительным признаком. В слитной речи в зависимости от контекстуального окружения длительность гласных может меняться. К примеру – гласные имеют большую длительность перед щелевыми, чем перед смычными согласными (Чистович и др., 1976).

Рассматривая роль отдельных участков речевого тракта в образовании акустических характеристик звука, можно убедиться в том, что и дыхательная система, и голосообразование, и собственно артикуляторные процессы определяют как характер источника звука, так и систему резонансных полостей. Т. е., в конечном счете по характеру артикуляции можно предвидеть акустический эффект, а по акустическим свойствам можно восстановить тот артикуляторный процесс, результатом которого является данный звук (Бондарко, 1998).

Лингвистической звуковой единицей является фонема, ее функция – образование и различение значимых единиц речи. Согласно определению Л. П. Зингера, «Фонема – кратчайшая, т. е. неделимая во времени (или линейно), единица, однако, в структурном отношении в ней выявляются разные признаки, из которых одни оказываются общими с другими фонемами, другие отличают ее от прочих фонем» (Зингер, 1979, с. 42). Важная особенность фонем заключается в том, что замена одних из них на другие изменяет значение слова. Фонетически разнородные члены одного фонематического семейства называются аллофонами данной фонемы (Гельфанд, 1984). Аллофоны могут зависеть от положения фонемы в слове (в начале, середине, конце) и/или от сочетания данной фонемы с другими фонемами. Аллофоны не всегда равноценны. Типичными или основными являются те аллофоны, которые находятся в наименьшей зависимости от окружающих условий (Щерба, 1936). Фонема всегда представлена одним из своих аллофонов и в этом смысле не является сама каким-то определенным звуком (Бондарко, 1998).

Одна из первых классификаций фонетических изменений была дана Якобсоном и Халле (Jakobson, Halle, 1956). Авторы выделили два вида изменений: одно связано с увеличением или уменьшением числа комбинаторных аллофонов данной фонемы и изменением основного аллофона, другое – с преобразованием одного фонологического различия в другое. В русском языке шесть гласных и тридцать шесть согласных фонем. Для русской фонетики характерно существование дополнительных семи фонем – четырех предударных и трех заударных.

Гласные и согласные представляют основные категории звуков речи с точки зрения способа образования. Членораздельная речь представляет последовательность звуков разных категорий – гласных и согласных. Артикуляционное различие гласных и согласных состоит в различной напряженности произносительного аппарата и отсутствии или наличии фокуса образования. Гласные образуются при относительно свободном проходе в полости рта для выдыхаемой воздушной струи и напряжении всего произносительного аппарата, согласные – при наличии в полости рта отчетливо выраженной преграды, где и локализуется напряжение. За исключением шепотной речи, гласные произносятся с обязательным участием голосовых складок, которые совершают периодические колебательные движения. При образовании согласных участие голоса не обязательно. В артикуляции гласных ведущая роль отводится положению языка и губ. При их произнесении язык в разной степени поднимается, вследствие чего выделяют три положения его по отношению к твердому небу – верхнее, среднее и нижнее (Рис. 3.7). Выше всего поднимается язык при произношении гласных [и], [ы], [у] – это закрытые гласные.

«Волгоградский государственный социально-педагогический университет»

Факультет социальной и коррекционной педагогики

о механизмах речи

Реферат

Выполнила:

студентка группы СКП-ЛПБ-31

Проверила:

Волгоград

Введение

1.Фонема в языке речи

2.Грамматическое пространство

4.Язык, речь и текст

Заключение

Литература

Введение

Николай Иванович Жинкин (1893 - 1979) - отечественный психолог, представитель Московской психолингвистической школы, получивший мировое признание; доктор педагогических наук; преподаватель ВГИК (1929-1947), МГУ (1932); действительный член Государственной Академии художественных наук (1923), председатель психологической секции Научного совета по кибернетике Академии наук.

Он работал над проблемами соотношения речи, языка и мышления, речевой деятельности и зарождения речевой реакции у ребенка. Среди его многочисленных трудов выделяются имеющие первостепенную значимость работы: «Механизмы речи» (1958), «О кодовых переходах во внутренней речи» (1964), «Речь как проводник информации» (1982) – первоначально рукопись называлась «Речь как проводник информации, оптимизирующей работу интеллекта».

Николай Иванович под языком понимал «совокупность средств, необходимых для того, чтобы перерабатывать и передавать информацию», так как «язык связал интеллект с восприятием», а «смысловой аспект восприятия особенно бросается в глаза при приеме речи». подчеркивает, что «у человека интеллект и язык усиливают друг друга. Это комплементарные звенья одного механизма. Без интеллекта нет языка, но и без языка нет интеллекта».

Язык как самостоятельная система, обладающая собственной структурой, является средством реализации речевого процесса. Язык и речь тесно связаны, речь - это сфера функционирования языка, без языка нет речи.

«Язык и речь выполняют функции оптимизации деятельности и всего поведения человека... Организм реализует генетическую информацию, а язык - историческую. Организм не может забыть того, что сложилось в эволюции, а человеческий язык ищет информацию для своего усовершенствования... Человек ищет новых лучших ситуаций».

Язык реализуется через речь, которая рассматривалась Николаем Ивановичем как действие, совершаемое одним из партнеров с целью передачи мысли и смыслового воздействия по отношению к другому партнеру - через механизм порождения и понимания сообщений: кодирования и декодирования информации.

Потребности коммуникации выработали специальные механизмы:

Кодирования (фиксирования сообщений),

Декодирования (понимания сообщений),

Перекодирования (переработки сообщений на язык внутренней речи и предметных отношений).

выделяет взаимодействующие коды: дискретный (буквенный), непрерывный (звуковой) и смешанный (во внутренней речи). Эти коды сложились в единую систему: язык - звуковая речь - внутренняя речь - интеллект - со свойственными каждому коду функциями. «Непрерывный звуковой код является каналом непосредственной связи между партнерами по коммуникации.

как психолингвист в центре своих исследований ставил вопросы, связанные с порождением, восприятием и пониманием речи. В известной работе «Речь как проводник информации» проблемы соотношения языка-речи-интеллекта решаются с выходом на говорящего. А это означает выход на коммуникативные и психологические условия общения. Выявляя природу внешних и внутренних составляющих феномена языка-речи-интеллекта. Он развивает свою концепцию об универсальном предметном коде, отражающую «устройство» и механизм его действия. Этот код имеет двойную природу. С одной стороны, он представляет собой знаковую систему обозначений (фонемы, морфемы , словоформы , предложения, текст), с другой стороны - это система «материальных сигналов, в которых реализуется язык».

1.Фонема в языке речи

Звуки речи воспринимаются человеком в непрерывном - иконическом коде. Это значит, что сенсорный, звуковой состав речевого потока все время меняется и именно в результате этого все время накапливается информация, передаваемая партнеру. Никакое изменение нельзя заметить, если нет чего-то такого, что остается постоянным или изменяющимся в другом порядке времени. Так как в речи звуковой поток действительно непрерывен, фонема не может быть достаточно точно выделена из этой сплошности. Иначе говоря, она не может быть услышана как особая, отдельная. И все же повседневный опыт свидетельствует о том, что звуки различимы в составе слов. Без этого вообще нельзя было бы ничего понять в речи. Скоро пришли к выводу о том, что всякая вещь, в том числе и фонема, распознается по признакам.

На основании элементарных наблюдений за фонацией ребенка в определенный период усвоения языка можно без всяких инструментов установить, что ребенок слышит, именно слышит дифференциальный признак фонемы. Взрослый, конечно, тоже слышит эти признаки, но не может дать себе отчет в этом. Взрослый слышит всю фонему, как компонент слога и слова, тогда как ребенок не понимает ни слов, ни их сочетаний, но он произносит слоги и иногда реагирует на произносимые слова. На основании всего этого можно безусловно утверждать, что ребенок слышит дифференциальный признак фонемы как инвариант. Обычно инвариант находится на основе обработки вариантов в опыте восприятия. В разбираемом случае у ребенка вначале нет никакого опыта и никаких вариантов. На основе самонаучения он сам создает себе опыт для сближения разных возникающих вариантов. Сложившийся инвариант, приспособившийся к остальным компонентам фонемы, является результатом обработки информации при формировании языкового знака, еще не получившего значения. Это явление следует рассматривать как универсалию человеческого языка. У детей, родители которых говорят на разных языках, происходят те же явления. В результате образуется язык, переводимый на другие языки.

Фонема не может быть реально выделена из слога, но когда она обработана и заменена буквой, она будет сливаться с другими фонемами в зависимости от ее места в слоге и слове. Все это свидетельствует о том, что при обсуждении проблемы фонем и их дифференциальных признаков необходимо учитывать не только их слышимость, видимость и двигательную ощутимость, но и сам процесс кодирования и перекодирования, который происходит при переходе сигнала от периферии нервной системы к центру и, возможно, во время этих переходов по-разному перекодируется. Все это помогает понять сложный иерархический процесс преобразования сенсорных сигналов (знаков) в знаки, несущие семантическую информацию.

Однако эти усложнения не могут отменить результатов, достигнутых на начальных ступенях преобразования сигналов. С этой точки зрения представляет интерес преобразование звукового процесса в видимый код так, чтобы его снова преобразовать в слуховой. Это представляет большой практический интерес при обучении глухих детей устной речи.

Глухой человек не слышит слов, подлежащих произнесению, но у него есть видимый код для зрительной расшифровки произнесенного и усвоения действий произнесения - через динамику губ. Вступление в работу части артикуляторного аппарата вследствие системности вызывает включение других частей того же аппарата, которые могут корректироваться со стороны учителя. Таким окольным путем слышимая фонема, преобразованная в видимую, дополняется видимой артикуляцией губ и соответственно всего проговаривания звука.

В процессе обработки речи при кодировании и декодировании происходит строго регулированная нервная перестройка при декодировании в направлении от непрерывного кода к дискретному, а при кодировании - от дискретного кода к непрерывному. Это видно хотя бы потому, что слово, произнесенное в звуках, в конечной стадии обработки на приеме обозначает то же самое, что и записанное в буквах. Это значит, что звуковая оболочка слова уже сыграла свою роль, и на уровне интеллекта слово будет обрабатываться также как состоящее из букв. Понятно, почему в некоторых случаях машинистка на вопрос, какой она звук слышит в слове Москва, после м, отвечает: о, хотя он звучит как а.

Слово как единица языка состоит из всегда определенных фонем и узнается в результате постоянства своего фонемного состава. Это явление в лингвистике выражается в том, что звуки в составе слова являются фонемами и изучаются в специальном разделе науки - фонологии .

Следует различать фонему и речевой звук. В первом случае имеется в виду та слышимая звуковая оболочка, которая соответствует дискретному компоненту слова и определяется пучком дифференциальных признаков. При этом считается, что если человек различает слова по значению, то он слышит фонемы. Во втором случае имеются в виду всяческие звуковые явления, происходящие в процессе реализации языка в речи, наблюдаемые слухом и регистрируемые специальной акустической аппаратурой.

Из этих определений вытекает, что собственно фонема существует в языке, а ее реализация в речи обнаруживается в трех видах кода - непрерывном, дискретном и смешанном.

Фонемы относятся к области языка и непосредственно как языковое явление не могут быть фиксированы инструментально. Изучение системы фонем данного языка ограничено в специальной дисциплине - фонологии. Но так как фонемы так или иначе вливаются в непрерывный слоговый код, то их звуковая перестройка в слогах будет, конечно, в восприятии замечена и будет интерпретирована как признак изменения фонемы в словоформе, т. е. как грамматический факт. Если же в слогах происходит такое слияние звуков, которое не соответствует усвоенным фонемам, оно не замечается в восприятии.

Дистинктивный (различительный) признак является средством для интеграции (обобщения) фонемы, а фонема - средством для интеграции суффикса, имеющего уже смысловую направленность. Однако дистинктивный признак сам по себе не имеет никакого значения. Это речевой материал, образующийся в определенных условиях генерации звука. Как было замечено выше, у фонемы много разных признаков, и тот признак, по которому может быть узнана фонема, должен быть выделен из множества других (признаки голосов, состояний говорящего и т. д.). Механизм такого выделения должен содержаться в языковой системе до того, как вступит в силу коммуникация в процессе речи, так как иначе фонема не сможет войти в интегративную целостность слова. Все это свидетельствует о том, что язык и речь есть чисто человеческое свойство, находящееся в процессе становления, развития и продолжающее совершенствоваться.

Фонематическое интегрирование порождает слова как значимые средства. Одно слово ровно ничего не значит, и их накопление, расположенное в строчку, не будет содержать информации, так как не образует интегративной системы. Такой системой является способ соединения слов. Первой фазой семантической интеграции было создание словоформ, второй фазой - способ соединения слов. Но прежде чем перейти к рассмотрению второй фазы, целесообразно выяснить, каким образом сочетание знаков внутри или вне слова приводит к образованию предметного значения, пусть расплывчатого (диффузного), но все-таки явно содержащего какую-то информацию о действительности.

Суффиксы не только характеризуют форму слова, значительно облегчая его узнавание, но и указывают на определенные предметные отношения: в пальчик, садик. Суффикс - ик - фиксирует наше внимание на величине предмета речи. Этот же суффикс может применяться и как ласкательный, чему помогает интонация и жестикуляция. В аспекте разбираемых здесь проблем интересно обратить внимание на то, что уменьшительные и ласкательные суффиксы могут применять и одомашненные животные, в частности птицы.

Приведем такой пример: Волнистый попугай через два месяца после обучающей коммуникации стал говорить самостоятельно, т. е. произносить звуки, подобные слоговым артикулемам человеческого языка, с достаточной степенью разборчивости. Его назвали Петя. Потом обращались к нему - Петруша, Петро, Петечка, Петюша. Самое существенное в этих наблюдениях, что вскоре при обучении он стал сам сочинять себе имена - Петелька, Петюлюсенький, Петровичка, Люблю, Люблюсенький, Петилюсенький, Попозойчик (попа - от попугай, Зоя - имя хозяйки).

Попугайчик стремится микрослова с уменьшительным суффиксом преобразовать в прилагательное, глагол и добавить их к первому слову - споемчик, споем споемчик, Петечка пьеркает, мальченский птиченский. Возникает потребность одно слово дополнить другим в другой форме. Это источник образования частей речи. Однако приложенные усилия не достигают цели, не получается такого разбиения на суффиксы, которое образовало бы целостное интегрированное слово. Такое слово невозможно без другого, в языке нет одиноких слов. У попугайчика приобрели значение только ласкательные суффиксы и уменьшительные в значении ласкательных. Бросается в глаза увлеченность, с которой попугай общается со своей хозяйкой. Эмоция - это не то, о чем говорится в речи, а состояние, в котором находится говорящий. Это то, что приводит партнеров к дружественной общительности или, в случае отрицательного отношения партнеров, к вспыльчивому антагонизму .

Но так как суффиксы в составе словоформы вступают в знаковые отношения, они начинают приобретать семантическую значимость, т. е. отражать предметные отношения.

2.Грамматическое пространство

Основным материалом для стягивания слов в грамматическом пространстве являются флексии, словоизменительные суффиксы и постфиксы, а также формы вспомогательного глагола быть. Определенный набор этих компонент предрешает словоформу другого слова, например:

Хожу... я по улице.

Ходит... Вася...

Ходят... Они...

Ходит... Можно

Приходит... Ты...

Ходит/буду... Я

В этом примере показан способ, при помощи которого одно слово сцепляется с другим. В этом и состоит модель двух слов. Каждое слово в этой второй фазе интеграции связывается с другим или несколькими другими и образует такое целое, в котором возникает закономерная динамика словоизменения .

3.Восприятие и иконическая речевая память

Человек старается объединить в восприятии даже случайно разбросанные дискретные точки. Издавна человек, рассматривая звездное небо, находил образы Большой Медведицы, Кассиопеи и т. п. То, что выражено в интонации (вопрос, приказ, мольба, просьба и т. п.), может быть преобразовано в зрительный образ путем мимики и пантомимики. Вообще всякая знаковая система при ее реализации нуждается в том или ином виде сенсорики. И тогда возникает иконическое кодирование в виде образов.

Как известно, телеграфист, работая по азбуке Морзе, будет делать про себя (во внутренней речи) перевод точек, тире и интервалов на буквы, слова и словосочетания. Он сразу читает «морзянку» как обычный буквенный текст. Такой перевод - не что иное, как переход с одного кода на другой. Иначе говоря, чтобы перейти к тому коду, который понятен, человек должен усвоить предшествующие, подготовительные коды, доступные ему как организму, как нейрофизиологической единице. Нельзя сразу слушать речь и научиться ее воспринимать и тем более понимать. Все то, что говорилось выше о фазах интеграции речевых единиц, формировании словоформ, о внутренних, суффиксальных связях этих форм, было не чем иным, как формированием предварительной информационной ступени в переходе к коду, способному транспортировать мысль и понимать ее. Это достигается через чисто человеческое образование - образ. У человека, услышавшего или прочитавшего определенное сочетание слов, сейчас же всплывает образ действительности. Это концепт, отражение действительности. Если бы было возможно точно такой же ряд составить только из словоформ, они не вызвали бы образа. Но вот на словоформе возникает лексема, и тогда происходит чудо - слова пропадают и вместо них возникает образ той действительности, которая отображается в содержании этих слов. Такое устройство открывает путь для безграничного совершенствования обработки потоков информации, перерабатываемых человеком.

Из сказанного можно сделать вывод, что человек понимает сообщаемое ему по мере развития его способности самому создавать сообщение на том же уровне интеграции. Он должен как бы одновременно декодировать и кодировать. Для того, чтобы понять, надо что-то (многое) сделать, но и для того, чтобы это сделать, он должен понять, как сделать. Код, на котором человек кодирует и декодирует, один и тот же. Это универсальный предметный код. Он (далее УПК) является универсальным потому, что свойствен человеческому мозгу и обладает общностью для разных человеческих языков. Это значит, что возможны предметные (денотатные) переводы с одного человеческого языка на другой несмотря на своеобразие динамических интеграций в каждом из них.

На этом коде работает внутренняя речь, обладающая способностью перейти от внутреннего контроля к внешнему, опираясь не только на звуковые и буквенные сигналы, но и на всю сенсорную палитру через наглядные представления. За словами всегда можно увидеть не только то, о чем говорится, но и то, что замалчивается, и то, что ожидается.

В общей форме универсальный предметный код (УПК) построен так, чтобы управлять речью говорящего и чтобы партнерам было понятно, что именно говорится, о каком предмете (вещи, явлении, событии), зачем и для кого это нужно и какой вывод может быть сделан из сказанного. Предметный код - это стык речи и интеллекта. Здесь совершается перевод мысли на язык человека.

Речь - это последовательность слогов, образующих иконический (восприятие, узнавание) код. Ребенок не только произносит слоги, но и может слышать в одном слитном слоге два звука. Но различает ли он звуки? Это главный вопрос, который необходимо решить для того, чтобы понять, как же строится информационная иерархия речи.

К годовалому возрасту ребенок усваивает 9 слов, к полутора - 39 слов, к двум годам - 300 и к четырем годам - 2000. Такое быстрое овладение языком можно назвать чудом. К четырем годам ребенок усваивает всю грамматику и говорит в основном правильно. Напомним, что при этом действует не подражание, а настойчивая потребность в речевой коммуникации и пробудившийся интерес к окружающей действительности.

Самое же поразительное состоит в том, что уже в лепете ребенок упражняется на повторении слогов. Повторить слоги па-ба, па-ба, па-ба - это значит узнать две фонемы в слоге, отличить слог па от слога ба, запомнить эти слоги и воспроизвести в дальнейшем. Ребенок в лепете не просто произносит, а играет слогами, повторяя то одни, то другие. Можно подумать, что он забавляется, слушая самого себя и воспроизводя то же самое.

И все же на вопрос о том, слышит ли ребенок два звука в слоге в период лепета, следует ответить отрицательно. Когда попугай, скворец или канарейка произносят по подражанию слова человеческого языка, можно сказать, что у них образовалась обратная слухо-двигательная связь. Этого нельзя сказать про ребенка. Попугай затвердил заученные слова навсегда. Он будет повторять постоянную последовательность звуков в том или другом случае. Ребенок же по-разному меняет последовательность слогов и состав звуков в них. Он забавляется тем, что они различны, но у него еще не образовалось никакой обратной связи. Он явно произносит слоги для себя, а иногда и про себя. Это не коммуникация.

В лепете происходит слоговая гимнастика, ребенок упражняется в произнесении слогов независимо от их знакового состава, [па] и [п’а] различны не только по мягкости [п], но и по редукции [а], поэтому различительная функция в лепете не осуществляется. Однако звуко двигательная обратная связь образовалась. Это необходимо отметить особо, так как языковая обратная связь - не просто связь звучания с артикуляционным движением, а идентификация слышимого и произносимого.

Человек, слушая самого себя, контролирует - говорит ли он то, что задумал, и как получается и действует на партнера его высказывание. Языковая обратная связь - не стандартный рефлекс, как бывает при имитации попугаем или скворцом человеческой речи.

У человека обратная связь возникает из самой сущности коммуникации и является источником для формирования универсального предметного кода. Акт коммуникации приводит к взаимному пониманию и идентификации предметных значений. Такая связь должна сформироваться на всех уровнях языковой иерархии.

4.Язык, речь и текст

жинкин язык речь память

Речь должна быть не только воспринята, но и понята, что достигается обработкой предложений. Новое предложение со своей собственной синтаксической структурой, поступившее в поле восприятия, стирает в непосредственной памяти следы от предшествующего предложения. Обработанный результат поступает в долговременную память. Но дальше возникает парадоксальное положение - из долговременной памяти нельзя воспроизвести в том же виде те несколько предложений, которые в нее были только что направлены для хранения. Можно путем ряда повторений заучить эти предложения, и тогда память сможет их репродуцировать. Однако в такой операции мало смысла. Если наш партнер воспроизведет буквально принятую последовательность предложений, мы не будем знать, понял ли он сказанное. Механическое воспроизведение речи не является осмысленным. Вот почему неизбежно возникают скважины между предложениями. Воспроизведение случайно набранных предложений возможно лишь после многократных повторений. Это явление давно установлено в психологии.

Но если невозможно буквальное воспроизведение группы только что воспринятых предложений, то вполне удается воссоздание их по смыслу. В этом, собственно, и заключается сущность коммуникации в процессе речи. Смысл - это особенность конкретной лексики. При помощи называния выделяется некоторый предмет (под предметом подразумевается все, о чем можно что-то сказать) в его отношении к другому предмету. Это отношение называют лексическим значением. Предполагается, что при усвоении языка усваиваются и лексические значения. Однако узнать, в какой мере они усвоены, нельзя путем репродукции их по отдельности, необходимо применить ансамбль значений для того, чтобы обнаружить то значение, которое применимо в данном случае. Но так как в процессе коммуникации передается новая информация, значение каждой лексемы, входящей в ансамбль, в какой-то мере изменяется. Лексическая полисемия путем отбора слов открывает широкие возможности для включения в ансамбль смысловых сдвигов, которые приближают их значения с некоторым порогом к замыслу говорящего.

Лексический запас в памяти каждого человека неодинаков. Есть какая-то общая часть, а незнакомая лексика может быть переведена на эту общую. А если говорить о внутренней речи, на которую всегда переводится принимаемый текст, то лексические различия начинают играть еще большую роль. Вот почему идентификация денотата, необходимая для понимания текста, происходит через перевод на внутреннюю речь, где субъективные сигналы и отметки преобразуются в общую для людей лексику - общую, но не одинаковую. Этому помогает полисемия языка, метафория и языковая общность говорящих, а также, конечно, смысловая уместность применения этих лексических замен в данном виде и отрезке текста.

Несомненно, что осмысленность высказывания будет только тогда, когда в нем будет содержаться какая-то мысль. Мысль - это результат работы интеллекта. Замечательная особенность языка состоит в том, что его устройство обеспечивает возможность передачи мысли от одного человека к другому. То, что мы говорили об универсальном предметном коде, следует повторить, так как это былолишь допущение. Оно было необходимо для того, чтобы показать процесс развития и связи уровней языка. Уже на первых шагах саморазвития языка появляются сигналы совершенно диффузного характера - странные знаки без всякого значения - это фонемы и их признаки - словоформы. Дальше эти знаки накапливаются, сочетаются, образуют динамику правилосообразных дифференций, которая контролируется по обратной связи. И вот только теперь, когда иерархия уровней увенчалась предложением, произошли существенные изменения. Становится очевидным, что слово может обладать не только особым значением в данном предложении, но, встречаясь с другим словом в другом предложении, изменить это значение. При этом, хотя говорящему дана большая свобода произвольного отбора слов и автоматическая подача грамматически правильных сочетаний, он должен приложить посильный труд для того, чтобы отобрать слова для подготавливаемого предложения. Представьте себе, что ваш партнер говорит: Сорви арбуз у основания собачки и положи его на муравьиное колечко. Это предложение грамматически правильно, составлено из конкретных слов русского языка и имеет два предиката - сорви и положи. Это правильное предложение не будет санкционировано универсальным предметным кодом для обработки, хотя общая схема предметных отношений указана: надо сорвать арбуз и положить его на определенное место. Но в действительности нет указанных мест, и предлагаемую операцию произвести нельзя.

Смысл возникает не только в лексемах. Он начинает формироваться до языка и речи. Надо видеть вещи, двигаться среди них, слушать, осязать - словом, накапливать в памяти всю сенсорную информацию, которая поступает в анализаторы. Только в этих условиях принимаемая слухом речь с самого начала обрабатывается как знаковая система и интегрируется в акте семиозиса. Уже «язык нянек» вещественно понятен ребенку и принимается УПК.

Образование смысла в речи, надо думать, происходит в особом механизме коммуникации. Коммуникация не состоится, если передаваемая от одного партнера к другому мысль не будет идентифицирована. Говорящий обладает замыслом речи. Он знает, о чем будет говорить, логическое ударение подчеркивает предикат, т. е. то, о чем пойдет речь. Таким образом, есть не только некоторое высказывание, но перспектива развития мысли. Это значит, что указана предметная область высказывания.

Между репликами партнеров всегда должен быть мост - внутренняя речь, в которой лексические значения интегрируются и формируется текстовой смысл. Пусть один из партнеров сказал несколько предложений. На приеме при восприятии другим партнером эти предложения семантически сжимаются в субъективном предметно-наглядном и схематическом коде. Каждое из этих предложений закончено и между ними, как выше говорилось, образовались грамматические скважины. Как же возникает смысл? Разберем это на примере:

1. Черные, живые глаза пристально смотрели с полотна.

2. Казалось, сейчас разомкнутся губы, и с них слетит веселая шутка, уже играющая на открытом и приветливом лице.

4. Прикрепленная к позолоченной раме табличка свидетельствовала, что портрет Чингиннато Баруцци написан К. Брюлловым.

В этом тексте между первыми тремя предложениями настолько глубокие скважины, что не так легко связать их по смыслу. И только в четвертом предложении указано все необходимое для того, чтобы связать вместе все четыре предложения. Но и четвертое предложение, отдельно взятое, тоже малопонятно.

Во внутренней речи этот текст сжимается в концепт (представление), содержащий смысловой сгусток всего текстового отрезка. Концепт хранится в долговременной памяти и может быть восстановлен в словах, не совпадающих буквально с воспринятыми, но таких, в которых интегрирован тот же смысл, который содержался в лексическом интеграле полученного высказывания.

Теперь можно более точно определить, что такое текстовый смысл. Текстовый смысл - это интеграция лексических значений двух смежных предложений текста. Если интеграция не возникает, берется следующее смежное предложение, и так до того момента, когда возникнет смысловая связь этих предложений.

Заключение

Вывод о том, что для понимания текста необходима интеграция двух или более смежных предложений, имеет большое значение для выяснения всей иерархической структуры языка - речи. Предложение - это высший уровень иерархии. Единицы всех нижележащих уровней так или иначе верифицируются в предложении, так как именно оно содержит смысл. Абсурдно представить речь, лишенную предложения.

Текст становится памятью человеческого общества, снабжая ее информацией, оптимизирует интеллект. Конечно, этот текст из памяти снова входит в круговорот индивидуальных кодов. В результате высказывания человека приобретают предметно-реальную силу и становятся средством изменения ситуаций, переделки вещей, формирования новых вещей и событий. Это значит, что язык - речь выполняет творческие функции.

Размещено на

ЛЛитература

1. Жинкин речи. М., 1958.

2. О кодовых переходах во внутренней речи. 1964.

3. Жинкин как проводник информации. М., 1982.

4. Лурия и сознание. М., 1979.

5. ,Юдович и развитие психических процессов ребёнка. М., 1999.

6. Новиков текста и её формализация. М., 1983.

7. Седов и личность: эволюция коммуникативной компетенции. М., 2004.

Краткое содержание

Речь и ее функции. Значение речи в жизни человека, в его психологии и поведении. Речь как средство общения (коммуникации) и обобщения (мышления). Виды речи, их назначение. Отличие речи от языка. Значение и смысл. Слово как понятие. Сокращение и развернутая речь, их психологические особенности. Теории усвоения языка и развития речи. Теория научения в речевом развитии. Нативистская и когнитивная теории. Освоение речи как развитие значений и смыслов. Психолингвистическая модель порождения и функционирования речи.

Речь как средство общения. Информационный обмен - первоначальная функция речи. Коммуникации у человека и обезьян. Экспрессивно-выразительная и контекстная функции речи животных. Отличие человеческой речи от средств общения у обезьян. Означенность единиц человеческой речи, ее понятийный строй. Проблема врожденности и приобретенное™ человеческой речевой способности. Опыт обучения животных человеческой речи.

Связь мысли со словом. Участие голосового аппарата человека в решении интеллектуальных задач. Экспериментальные доказательства существования внутренней речи и ее участия в процессах мышления.

Соотношение мышления и речи. Значение слова как единицы мышления и речи. Особенности начального периода развития мышления и речи у ребенка,

Представление о внутренней речи, ее структура и значение. Эгоцентрическая речь ребенка как промежуточная форма между внутренней и внешней речью. Дискуссия Л.С.Выготского и Ж.Пиаже о сущности и судьбе эгоцентрической речи. Становление и функционирование детской речи, развитие ее грамматических структур и коммуникативных функций. Механизмы усвоения речи ребенком.

РЕЧЬ И ЕЕ ФУНКЦИИ

Речь является основным средством человеческого общения. Без нее человек не имел бы возможности получать и передавать большое количество информации, в частности такую, которая несет большую смысловую нагрузку или фиксирует в себе то, что невозможно воспринять с помощью органов чувств (абстрактные понятия, непосредственно не воспринимаемые явления, законы, правила и т.п.). Без письменной речи человек был бы лишен возможности узнать, как жили, что думали и делали люди предьщущих поколений. У него не было бы возможности передать другим свои мысли и чувства. Благодаря речи как средству общения индивидуальное сознание человека, не ограничиваясь личным опытом, обогащается опытом других людей, причем в гораздо большей степени, чем это может позволить наблюдение и другие процессы неречевого, непосредственного познания, осуществляемого через органы чувств: восприятие, внимание, воображение, память и мышление. Через речь психология и опыт одного человека становятся доступными другим людям, обогащают их, способствуют их развитию.

По своему жизненному значению речь имеет полифункциональный характер. Она является не только средством общения, но и средством мышления, носителем сознания, памяти, информации (письменные тексты), средством управления поведением других людей и регуляции собственного поведения человека. Соответственно множеству ее функций речь является полиморфной деятельностью, т.е. в своих различных функциональных назначениях представлена в разных формах: внешней, внутренней, монолога, диалога, письменной, устной и т.д. Хотя все эти формы речи взаимосвязаны, их жизненное назначение неодинаково. Внешняя речь, например, играет в основном роль средства общения, внутренняя - средства мышления. Письменная речь чаще всего выступает как способ запоминания информации. Монолог обслуживает процесс одностороннего, а диалог - двустороннего обмена информацией.

Важно отличать язык от речи. Их основное различие заключается в следующем. Язык - это система условных символов, с помощью которых передаются сочетания звуков, имеющие для людей определенные значение и смысл. Речь же - это совокупность произносимых или воспринимаемых звуков, имеющих тот же смысл и то же значение, что и соответствующая им система письменных знаков. Язык един для всех людей, пользующихся им, речь является индивидуально своеобразной. В речи выражается психология отдельно взятого человека или общности людей, для которых данные особенности речи характерны, язык отражает в себе психологию народа, для которого он является родным, причем не только ныне живущих людей, но и всех других, которые жили раньше и говорили на данном языке.

Речь без усвоения языка невозможна, в то время как язык может существовать и развиваться относительно независимо от человека, по законам, не связанным ни с его психологией, ни с его поведением.

Связывающим звеном между языком и речью выступает значение слова. Оно выражается как в единицах языка, так и в единицах речи.

Речь вместе с тем несет в себе определенный смысл, характеризующий личность того человека, который ею пользуется. Смысл в отличие от значения выражается в тех сугубо личных мыслях, чувствах, образах, ассоциациях, которые данное слово вызывает именно у этого человека. Смыслы одних и тех же слов для разных людей различны, хотя языковые значения могут быть одинаковыми.

Важнейшая роль слова состоит в том, что в своем значении оно обобщенно отражает действительность, существующую вне и независимо от индивидуального человеческого сознания. Смысл же отражает не только объективный, но и субъективный мир данного человека и сугубо индивидуален. В речи, насыщенной субъективным смысловым содержанием, отражается вся психология человека, и это обстоятельство является основанием для использования речи в системе личностной психодиагностики.

Со значением слов непосредственно связано представление о них как о понятиях. Что же такое понятие? Почему усвоению понятий детьми придается такое большое значение в обучении и воспитании?

В окружающем нас мире бесконечно много различных предметов и явлений, и если бы мы стремились каждое из них назвать отдельным словом, то тот словарный запас, которым мы

должны были бы пользоваться, стал бы практически необозрим, а сам язык - недоступным человеку. Мы им просто не могли бы пользоваться как средством коммуникации.

К счастью, дело обстоит таким образом, что нам вовсе нет необходимости для каждого отдельно существующего предмета или явления придумывать свое специфическое название, самостоятельное слово. В своем общении и в мышлении мы вполне удовлетворительно обходимся весьма ограниченным их количеством, и наш словарный запас намного меньше числа обозначаемых с помощью слов предметов и явлений. Каждое такое слово представляет собой понятие, относящееся не к одному предмету или явлению, а к целому их классу, выделенному по совокупности общих и специфических признаков. Эти же признаки для выделяемого класса явлений и предметов выступают как существенные, т.е. выражающие их основные качества и свойства, а не второстепенные признаки. Все сказанное входит в представление об объеме и содержании понятия. Знать его - значит уметь правильно указать на объем и содержание соответствующего понятия.

Слова-понятия позволяют нам обобщать и углублять наши знания об объектах, выходя в их познании за пределы непосредственного опыта, за рамки того, что нам дано через органы чувств. Понятие фиксирует существенное и игнорирует несущественное в предметах и явлениях, оно может развиваться за счет обогащения своего объема и содержания. Новое знание поэтому может входить в старую систему понятий и выражаться с помощью уже известных слов. В этой связи редко возникает необходимость придумывать совершенно новые слова для того, чтобы выразить вновь полученное знание. Благодаря понятийному строю языка мы имеем возможность с помощью ограниченного числа слов обозначать практически необозримое количество явлений и предметов. Этой цели, в частности, служат многозначные слова и выражения. Именно такими является большинство слов, составляющих основу современных развитых языков. Пользуясь весьма условной аналогией из области математики, можно было бы сказать, что число слов в языке растет по арифметической, а выражаемый с их помощью объем знаний - по геометрической прогрессии.

Владея понятием, мы знаем о предмете или явлении очень многое. Если нам показали какой-либо незнакомый предмет и назвали его известным нам понятием, то мы автоматически приписываем данному предмету все те, пусть даже еще реально не

увиденные в нем качества, которые заключены в содержании и объеме соответствующего понятия.

Понятие выступает и как важный элемент восприятия, внимания, памяти, а не только мышления и речи. Оно придает всем этим процессам избирательность и глубину. Пользуясь понятием для обозначения предмета или явления, мы как бы автоматически видим в них (понимаем, представляем, воспринимаем и вспоминаем о них) больше, чем нам дано непосредственно через органы чувств. Обращаясь к понятиям, мы существенно экономим время коммуникации и мышления, сокращения до минимума количества необходимых слов и максимальных операций.

Из множества качеств и признаков предмета или явления, заключенных в слове-понятии, ребенок поначалу усваивает лишь те, которые непосредственно выступают в совершаемых им действиях с соответствующими предметами. В дальнейшем, по мере получения и обогащения жизненного опыта, им усваивается более глубокий смысл соответствующего понятия, включая и те качества обозначаемых им предметов, которые прямо не воспринимаются.

Процесс формирования понятия начинается у ребенка задолго до овладения речью, но становится по-настоящему активным лишь тогда, когда ребенок достаточно овладел речью как средством общения и развил свой практический интеллект.

Речь человека может быть сокращенной и развернутой как с понятийной, так и с лингвистической точек зрения. В развернутом типе речи говорящий использует все возможности символического выражения смыслов, значений и их оттенков, предоставленные языком. Этот тип речи характеризуется большим словарным запасом и богатством грамматических форм, частым употреблением предлогов для выражения логических, временных и пространственных отношений, использованием безличных и неопределенно-личных местоимений, употреблением подходящих понятий, уточняющих прилагательных и наречий для обозначения того или иного специфического положения дел, более выраженным синтаксическим и грамматическим структурированием высказываний, многочисленной подчинительной связью компонентов предложения, свидетельствующей о предвосхищающем планировании речи.

Сокращенное речевое высказывание достаточно для понимания среди хорошо знакомых людей и в знакомой обстановке. Однако оно затрудняет выражение и восприятие более сложных, абстрактных мыслей, связанных с тонкими различениями и дифференциальным анализом скрытых взаимосвязей. В слу-

чае теоретического мышления человек чаще пользуется развернутой речью.

Рассмотрим основные психологические теории, объясняющие процесс формирования речи. Одна из них - теория научения. Данная теория утверждает, что подражание и подкрепление являются основными механизмами формирования и развития речи у человека. Предполагается, что у ребенка имеется врожденная потребность и способность к подражанию, в том числе звукам человеческой речи. Получая положительное эмоциональное подкрепление, подражание ведет к быстрому усвоению сначала звуков человеческой речи, затем фонем, морфем, слов, высказываний, правил их грамматического построения. Освоение речи, таким образом, сводится к научению всем ее основным элементам.

Данная теория, однако, не в состоянии удовлетворительно и полностью объяснить процесс усвоения языка, в частности ту быстроту, с которой в раннем детстве ребенок осваивает речь. Кроме того, для развития любых способностей, в том числе и речевых, необходимы задатки, которые сами по себе не могут быть приобретены в результате научения (по крайней мере до того, как научение началось). С позиции данной теории трудно понять детское словотворчество, а также те моменты в развитии речи ребенка, которые не имеют аналогов у взрослых, т.е. такие, которые никак не усвоишь методом подражания.

Опыт показывает, что взрослые подкрепляют у ребенка не столько грамматически правильные, сколько умные и правдивые, оригинальные и семантически точные высказывания. Имея это в виду, в рамках теории речевого научения трудно объяснить быстрое формирование правильной грамматики речевых высказываний у детей.

Автором следующей теории речевого развития является Н.Хомский. Он утверждает, что в организме и мозге человека с рождения имеются некоторые специфические задатки к усвоению речи в ее основных атрибутах. Эти задатки созревают примерно к годовалому возрасту и открывают возможности для ускоренного развития речи с одного года до трех лет. Данный возраст называется сензитивным для формирования речи. В более широких возрастных границах он охватывает период жизни человека от года до половой зрелости (имеется в виду не только усвоение языка как средства общения, но и освоение его на понятийном уровне как средства мышления). В течение всего этого периода времени развитие речи обычно происходит без осложнений, но вне его язык усвоить или трудно, или вообще

Рис 55. Психологическая модель порождения и функционирования речи

невозможно. По данной причине взрослые иммигранты хуже усваивают чужой для них язык, чем их малолетние дети.

Еще одна популярная теория усвоения языка называется когнитивной. Согласно ей развитие речи зависит от присущей ребенку с рождения способности воспринимать и интеллектуально перерабатывать информацию. Этим, в частности, и объясняется детское спонтанное словотворчество. Предполагается, что речевое развитие зависит от развития мышления, а не наоборот (Ж.Пиаже). Установлено - и это одно из основных исходных положений данной теории, - что первые высказывания малышей обычно относятся к тому, что они уже понимают. Дети, кроме того, обычно говорят о том, что для них интересно. Следовательно, на развитие речи влияет и мотивация ребенка.

Развитие речи можно рассмотреть и с психолингвистических позиций (рис. 55) в плане становления все более совершенной структуры речи. Под этим углом зрения процесс речевого развития представляет собой непрерывно и циклически повторяющиеся переходы от мысли к слову и от слова к мысли, которые становятся все более осознанными и содержательно богатыми. Вначале мысль формируется в слово, которое одновременно выступает и как фраза, и как предложение, без дальнейшего лингвистически тонкого членения. Та же бедность форм и вариаций характерна для обратного процесса движения от слова к мысли. Затем этот процесс разворачивается по вертикали (так, как это показано на рис. 55) и по горизонтали. Последнее движение характеризуется расширением возможностей представления мысли в словах на разных уровнях. Например, на уровне предложения и фразы одна и та же мысль может быть выражена по-разному людьми с богатой речью.

Усвоение речи ребенком начинается с выделения речевых сигналов из всей совокупности звуковых раздражителей. Затем в его восприятии эти сигналы объединяются в морфемы, слова, предложения, фразы. На базе их формируется связная, осмысленная внешняя речь, обслуживающая общение и мышление. Процесс перевода мысли в слово идет в обратном направлении.

РЕЧЬ КАК СРЕДСТВО ОБЩЕНИЯ

В филогенезе речь первоначально выступала, вероятно, как средство общения людей, способ обмена между ними информацией. В пользу такого предположения говорит факт наличия

у многих животных развитых средств коммуникации и только у человека способности пользоваться речью при решении интеллектуальных задач. У шимпанзе, например, мы находим относительно высоко развитую речь, которая в некоторых отношениях человекоподобна. Речь шимпанзе, однако, выражает только органические потребности животных и их субъективные состояния. Это - система эмоционально-экспрессивных выражений, но никогда не символ или знак чего-либо, находящегося за пределами животного. Язык животных не имеет тех значений, которыми богата человеческая речь, и тем более смыслов. В разнообразных формах жесто-мимического и пантомимического общения шимпанзе на первом месте находятся эмоционально-выразительные движения, хотя и очень яркие, богатые по форме и оттенкам.

У животных, кроме того, можно обнаружить выразительные движения, связанные с так называемыми социальными эмоциями, например специальные жесты - приветствия друг друга. Высшие животные, как показывает опыт внимательного наблюдения за их общением, прекрасно разбираются в жестах и мимике друг друга. При помощи жестов они выражают не только свои эмоциональные состояния, но и побуждения, направленные на другие предметы. Самый распространенный способ общения шимпанзе в таких случаях состоит в том, что они начинают то движение или действие, которое хотят воспроизвести или к которому хотят побудить другое животное. Этой же цели служат хватательные движения, выражающие желание обезьяны получить от другого животного какой-либо предмет. Для многих животных характерна связь выразительных эмоциональных движений со специфическими голосовыми реакциями. Она же, по-видимому, лежит в основе возникновения и развития человеческой речи.

Обратим внимание еще на одну генетическую предпосылку развития у человека речи как средства общения. Для многих животных речь является не только системой эмоционально-выразительных реакций, но также средством психологического контакта с себе подобными. Ту же самую роль формирующаяся в онтогенезе речь первоначально выполняет и у человека, по крайней мере в возрасте до полутора лет. Эта речевая функция также еще не связана с интеллектом.

Но человеческого индивида не может удовлетворять такая, весьма ограниченная в своих возможностях коммуникативная роль речи. Для того чтобы передать какое-либо переживание

или содержание сознания другому человеку, нет иного пути, кроме означивания речевых высказываний, т.е. отнесения передаваемого содержания к какому-либо известному классу предметов или явлений. Это непременно требует абстракции и обобщения, выражения обобщенного абстрагированного содержания в слове-понятии. Общение развитых в психологическом и культурном плане людей непременно предполагает обобщение, развитие словесных значений. Это и есть магистральный путь совершенствования человеческой речи,.сближающий ее с мышлением и включающий речь в управление всеми другими познавательными процессами.

В последние годы ведется немало споров и дискуссий по вопросу о том, является способность к усвоению речи у человека врожденной или нет. Мнения ученых в этом вопросе разделились: одни стоят на позиции неврожденности этой способности, другие придерживаются точки зрения о ее генетической обусловленности.

С одной стороны, есть убедительные доказательства того, что ни о какой врожденности речи человека говорить нельзя. Это, к примеру, факты отсутствия каких бы то ни было признаков членораздельной человеческой речи у детей, выросших в изоляции от говорящих на родном языке людей и никогда не слышавших человеческого голоса. Это также данные многочисленных неудачньн опытов обучения высших животных языку человека, умению пользоваться хотя бы элементарными понятиями. Только у человека, причем лишь в условиях правильно организованного обучения и воспитания, может появиться и развиться вербальная понятийная речь.

С другой стороны, имеются не менее достоверные факты, которые свидетельствуют о том, что многие высшие животные обладают развитой системой коммуникаций, по многим своим функциям напоминающей речь человека. Высшие животные (обезьяны, собаки, дельфины и некоторые другие) понимают обращенную к ним речь человека, избирательно реагируют на эмоционально-экспрессивные ее аспекты.

Имеются определенные экспериментальные доказательства того, что дети с рождения способны отличать речь человека и выделять ее из множества других звуков, избирательно на нее реагировать и очень быстро обучаться. Если иметь в виду то, что основное отличие врожденных и приобретенных форм поведения состоит в том, что наследственно обусловленные (имеющие соответствующие задатки) его виды при наличии соответствующих внешних условий развиваются быстрее, то вполне можно допустить, что какие-то генотипические факторы, способствующие быстрому усвоению ребенком столь сложной формы поведения, какой является речь, все же существуют.

Полностью приобретенное поведение, не имеющее врожденных задатков для развития, формируется и прогрессирует медленно, совсем не так, как это имеет место в случае усвоения речи. Сначала при его развертке появляются простейшие элементы приобретенного поведения, которые становятся своеобразными задатками, и только затем на их основе конструируются более сложные формы поведения. Этот процесс, как правило, длителен и охватывает весьма значительный период времени в жизни индивида. Примером тому является процесс усвоения детьми понятий, который завершается лишь к подростковому возрасту, хотя речь оказывается сформированной уже в возрасте около трех лет.

Другим доказательством возможного существования врожденных предпосылок к усвоению речи у человека является типичная последовательность стадий ее развития. Эта последовательность одинакова у всех детей независимо от того, где, в какой стране и когда они родились, в условиях какой культуры развивались и на каком языке говорят. Дополнительным, косвенным доказательством той же самой мысли является следующий факт: речь ребенком, как известно, не может быть усвоена раньше определенного периода времени, например до одного года жизни. Это становится возможным лишь тогда, когда в организме созревают соответствующие анатомо-физиологиче-ские структуры.

Основная трудность, которую необходимо разрешить для того, чтобы найти окончательный ответ на вопрос о наличии или отсутствии у человека прирожденных (генотипических) факторов, определяющих усвоение им языка, состоит в том, что факты, которые обычно используют для доказательства или опровержения положений, связанных с обсуждаемым вопросом, допускают различные толкования. Да и сами эти факты порой достаточно противоречивы. Приведем примеры.

1. В США, в Калифорнии, был обнаружен ребенок в возрасте около 14 лет, с которым никто не общался по-человечески, т.е. с помощью речи, примерно с 2-месячного возраста. Естественно, что он не владел речью и не проявлял никакого знания языка. Несмотря на значительные затраченные усилия, обучить его пользоваться речью по-настоящему так и не удалось.

2. В одном из проведенных психологами исследований изучался процесс речевого развития у шести глухих с рождения детей. Их родители имели вполне нормальный слух и долгое время не позволяли своим детям пользоваться в общении языком мимики и жестов. Однако еще до того, как эти дети получили возможность воспринимать и понимать речь людей по движениям губ, самостоятельно произносить звуки речи, т.е. прежде чем они приобрели какие бы то ни было знания в области своего родного языка, они уже начали пользоваться жестами. Эти дети, в конечном счете неплохо овладев речью, прошли в ее развитии те же стадии, что и здоровые дети. Сначала они научились правильно пользоваться жестами, обозначающими отдельные слова, затем перешли к двух-трехсловным жестам-предложениям, наконец, к целым многофразовым высказываниям.

Весьма интересен, но не менее сложен и следующий вопрос: в состоянии ли высшие животные осваивать человеческую речь? Многочисленные ранние опыты обучения речи обезьян не дали, как мы знаем, удовлетворительного ответа на данный вопрос. Антропоидов в этих опытах обучали вербальному языку и пользованию понятиями, но все эти попытки завершились неудачно.

Впоследствии ученые, занимающиеся этой проблемой, отказались от обучения животных высшей форме речи человека, связанной с мышлением, и решили попробовать научить животных пользоваться человеческим языком мимики и жестов, тем, который употребляют глухие от рождения люди. И опыт удался.

Одно из наиболее известных и плодотворных исследований подобного типа было проведено в 1972 г. Его авторы, американские ученые Б.Т.Гарднер и РАХарднер, предприняли попытку обучить шимпанзе женского пола пользованию некоторыми специальными знаками, заимствованными из американского варианта языка глухих. Обучение началось, когда шимпанзе было около одного года (примерно то же время, когда начинает активно усваивать речь человеческий ребенок), и продолжалось в течение четырех лет. Все те, кто ухаживал за животными, должны были в общении с ними пользоваться только языком мимики и жестов.

Поначалу люди активно подкрепляли любые попытки обезьяны самостоятельно воспроизвести и практически использовать в общении с человеком тот или иной демонстрируемый ей жест. Позднее, после того как экспериментатор, взяв руки обезьяны в свои, в нужный момент изображал в течение достаточно длительного периода времени изучаемый жест, она научилась хорошо пользоваться подобного рода знаками. В конечном счете

животное самостоятельно стало осваивать новые жесты, просто наблюдая за тем, как их использует человек.

К возрасту около 4 лет Уоши (так звали обезьяну) могла уже вполне самостоятельно воспроизводить около 130 различных жестов, а понимала еще больше. Подобного рода положительный результат затем был получен и другими исследователями. Например, Ф.Г.Паттерсон, обучая жестовому языку обезьяну-гориллу по имени Коко с 1 года и до 7 лет, научил ее пользоваться в общении с людьми 375 знаками.

Эти исследования, конечно, окончательно не доказывают, что животные - в данном случае высшие человекообразные обезьяны - в состоянии усваивать именно человеческую речь, понимать и пользоваться ею на уровне понятий. Высшие, понятийные формы речи им все же недоступны, а те знаки, которыми они учатся пользоваться, не выходят за пределы реализации коммуникативной функции. Более того, до сих пор нет каких-либо убедительных фактов, свидетельствующих о том, что животные в состоянии складывать из знаков предложения, менять порядок слов для выражения одной и той же мысли. Иначе говоря, в мире животных не установлено пока никакого движения вперед к слиянию мысли и слова.

РЕЧЬ КАК ИНСТРУМЕНТ МЫШЛЕНИЯ

Главная функция речи у человека все же состоит в том, что она является инструментом мышления. В слове как понятии заключено гораздо больше информации, чем может в себе нести простое сочетание звуков/

Тот факт, что мышление человека неразрывно связано с речью прежде всего доказывается психофизиологическими исследованиями участия голосового аппарата в решении умственных задач. Электромиографическое 1 исследование работы голосового аппарата в связи с мыслительной деятельностью показало, что в самые сложные и напряженные моменты мышления у человека наблюдается повышенная активность голосовых связок. Эта активность выступает в двух формах: фазической и тонической. Первая фиксируется в виде высокоамплитудных и нерегулярных вспышек речедвигательных потенциалов, а вторая - в форме постепенного нарастания амплитуды электромиограммы. Экспериментально доказано, что фазическая форма речедвигатель-ных потенциалов связана со скрытым проговариванием слов про себя, в то время как тоническая - общим повышением речедвигательной активности.

Оказалось, что все виды мышления человека, связанные с необходимостью использования более или менее развернутых рассуждений, сопровождаются усилением речедвигательной им-пульсации, а привычные и повторные мыслительные действия ее редукцией. Существует, по-видимому, некоторый оптимальный уровень вариаций интенсивности речедвигательных реакций человека, при котором мыслительные операции выполняются наиболее успешно, максимально быстро и точно.

СООТНОШЕНИЕ МЫШЛЕНИЯ И РЕЧИ

На протяжении всей истории психологических исследований мышления и речи проблема связи между ними привлекала к себе повышенное внимание. Предлагаемые ее решения были самыми разными - от полного разделения речи и мышления и рассмотрения их как совершенно независимых друг от друга функций до столь же однозначного и безусловного их соединения, вплоть до абсолютного отождествления.

Многие современные ученые придерживаются компромиссной точки зрения, считая, что, хотя мышление и речь неразрывно связаны, они представляют собой как по генезису, так и по функционированию относительно независимые реальности. Главный вопрос, который сейчас обсуждают в связи с данной проблемой, - это вопрос о характере реальной связи между мышлением и речью, об их генетических корнях и преобразованиях, которые они претерпевают в процессе своего раздельного и совместного развития.

Значительный вклад в решение этой проблемы внес Л.С.Выготский. Слово, писал он, так же относится к речи, как и к мышлению. Оно представляет собой живую клеточку, содержащую в самом простом виде основные свойства, присущие речевому мышлению в целом. Слово - это не ярлык, наклеенный в качестве индивидуального названия на отдельный предмет. Оно всегда характеризует предмет или явление, обозначаемое им, обобщенно и, следовательно, выступает как акт мышления.

Но слово - это также средство общения, поэтому оно входит в состав речи. Будучи лишенным значения, слово уже не

относится ни к мысли, ни к речи; обретая свое значение, оно сразу же становится органической частью и того и другого. Именно в значении слова, говорит Л.С.Выготский, завязан узел того единства, которое именуется речевым мышлением.

Однако мышление и речь имеют разные генетические корни. Первоначально они выполняли различные функции и развивались отдельно. Исходной функцией речи была коммуникативная функция. Сама речь как средство общения возникла в силу необходимости разделения и координации действий людей в процессе совместного труда. Вместе с тем при словесном общении содержание, передаваемое речью, относится к определенному классу явлений и, следовательно, уже тем самым предполагает их обобщенное отражение, т.е. факт мышления. Вместе с тем такой, например, прием общения, как указательный жест, никакого обобщения в себе не несет и поэтому к мысли не относится.

В свою очередь есть виды мышления, которые не связаны с речью, например наглядно-действенное, или практическое, мышление у животных. У маленьких детей и у высших животных обнаруживаются своеобразные средства коммуникации, не связанные с мышлением. Это выразительные движения, жесты, мимика, отражающие внутренние состояния живого существа, но не являющиеся знаком или обобщением. В филогенезе мышления и речи отчетливо вырисовывается доречевая фаза в развитии интеллекта и доинтеллектуальная фаза в развитии речи.

Л.С.Выготский полагал, что в возрасте примерно около 2 лет, т.е. в том, который Ж.Пиаже обозначил как начало следующей за сенсомоторным интеллектом стадии дооперационного мышления, в отношениях между мышлением и речью наступает критический переломный момент: речь начинает становиться интеллектуализированной, а мышление - речевым.

Признаками наступления этого перелома в развитии обеих функций являются быстрое и активное расширение ребенком своего словарного запаса (он начинает часто задавать взрослым вопрос: как это называется?) и столь же быстрое, скачкообразное увеличение коммуникативного словаря. Ребенок как бы впервые открывает для себя символическую функцию речи и обнаруживает понимание того, что за словом как средством общения на самом деле лежит обобщение, и пользуется им как для коммуникации, так и для решения задач. Одним и тем же словом он начинает называть разные предметы, и это есть прямое доказательство того, что ребенок усваивает понятия. Решая какие-либо интеллектуальные задачи, он начинает рассуждать вслух, а это, в свою

очередь, признак того, что он использует речь уже и как средство мышления, а не только общения. Практически доступным для ребенка становится значение слова как таковое.

Но эти факты есть признаки только лишь начала настоящего усвоения понятий и их использования в процессе мышления и в речи. Далее этот процесс, углубляясь, продолжается еще в течение достаточно длительного времени, вплоть до подросткового возраста. Настоящее усвоение научных понятий ребенком происходит относительно поздно, примерно к тому времени, к которому Ж.Пиаже отнес стадию формальных операций, т.е. к среднему возрасту от 11-12 до 14-15 лет. Следовательно, весь период развития понятийного мышления занимает в жизни человека около 10 лет. Все эти годы интенсивной умственной работы и учебных занятий уходят на усвоение ребенком важнейшей для развития как интеллекта, так и всех других психических функций и личности в целом категории - понятия.

Первое слово ребенка по своему значению как целая фраза. То, что взрослый выразил бы в развернутом предложении, ребенок передает одним словом. В развитии семантической (смысловой) стороны речи ребенок начинает с целого предложения и только затем переходит к использованию частых смысловых единиц, таких как отдельные слова. В начальный и конечный моменты развитие семантической и физической (звучащей) сторон речи идет разными, как бы противоположными путями. Смысловая сторона речи разрабатывается от целого к части, в то время как физическая ее сторона развивается от части к целому, от слова к предложению.

Грамматика в становлении речи ребенка несколько опережает логику. Он раньше овладевает в речи союзами «потому что», «несмотря на», «так как», «хотя», чем смысловыми высказываниями, соответствующими им. Это значит, писал Л.С.Выготский, что движение семантики и звучания слова в овладении сложными синтаксическими структурами не совпадают в развитии.

Еще более отчетливо это несовпадение выступает в функционировании развитой мысли: далеко не всегда грамматическое и логическое содержание предложения идентичны. Даже на высшем уровне развития мышления и речи, когда ребенок овладевает понятиями, происходит лишь частичное их слияние.

Очень важное значение для понимания отношения мысли к слову имеет внутренняя речь. Она в отличие от внешней речи обладает особым синтаксисом, характеризуется отрывочностью, фрагментарностью, сокращенностью. Превращение внешней речи во внутреннюю происходит по определенному закону: в ней в первую очередь сокращается подлежащее и остается сказуемое с относящимися к нему частями предложения.

Основной синтаксической характеристикой внутренней речи является предикативность. Ее примеры обнаруживаются в диалогах хорошо знающих друг друга людей, «без слов» понимающих, о чем идет речь в их «разговоре». Таким людям нет, например, никакой необходимости иногда обмениваться словами вообще, называть предмет разговора, указывать в каждом произносимом ими предложении или фразе подлежащее: оно им в большинстве случаев и так хорошо известно. Человек, размышляя во внутреннем диалоге, который, вероятно, осуществляется через внутреннюю речь, как бы общается с самим собой. Естественно, что для себя ему тем более не нужно обозначать предмет разговора.

Основной закон развития значений употребляемых ребенком в общении слов заключается в их обогащении жизненным индивидуальным смыслом. Функционируя и развиваясь в практическом мышлении и речи, слово как бы впитывает в себя все новые смыслы. В результате такой операции смысл употребляемого слова обогащается разнообразными когнитивными, эмоциональными и другими ассоциациями. Во внутренней же речи - и в этом состоит ее главная отличительная особенность - преобладание смысла над значением доведено до высшей точки. Можно сказать, что внутренняя речь в отличие от внешней имеет свернутую предикативную форму и развернутое, глубокое смысловое содержание.

Еще одной особенностью семантики внутренней речи является агглютинация, т.е. своеобразное слияние слов в одно с их существенным сокращением. Возникающее в результате слово как бы обогащается двойным или даже тройным смыслом, взятым по отдельности от каждого из двух-трех объединенных в нем слов. Так, в пределе можно дойти до слова, которое вбирает в себя смысл целого высказывания, и оно становится, как говорил Л.С.Выготский, «концентрированным сгустком смысла». Чтобы полностью перевести этот смысл в план внешней речи, пришлось бы использовать, вероятно, не одно предложение. Внутренняя речь, по-видимому, и состоит из подобного рода слов, совершенно непохожих по структуре и употреблению на те слова, которыми мы пользуемся в своей письменной и устной речи. Такую речь в силу названных ее особенностей можно рассматривать как внутренний план речевого мышления. Внутренняя речь и есть процесс мышления «чистыми значениями».

А.Н.Соколов показал, что в процессе мышления внутренняя речь представляет собой активный артикуляционный, несознаваемый процесс, беспрепятственное течение которого очень важно для реализации тех психологических функций, в которых внутренняя речь принимает участие 1 . В результате его опытов со взрослыми, где в процессе восприятия текста или решения арифметической задачи им предлагалось одновременно вслух читать хорошо выученные стихи или произносить одни и те же простые слоги (например, «ба-ба» или «ля-ля»), было установлено, что как восприятие текстов, так и решение умственных задач серьезно затрудняются при отсутствии внутренней речи. При восприятии текстов в данном случае запоминались лишь отдельные слова, а их смысл не улавливался. Это означает, что мышление в ходе чтения присутствует и обязательно предполагает внутреннюю, скрытую от сознания работу артикуляционного аппарата, переводящего воспринимаемые значения в смыслы, из которых, собственно, и состоит внутренняя речь.

Еще более показательными, чем со взрослыми испытуемыми, оказались подобные опыты, проведенные с младшими школьниками. У них даже простая механическая задержка артикуляции в процессе умственной работы (зажимание языка зубами) вызывала серьезные затруднения в чтении и понимании текста и приводила к грубым ошибкам в письме.

Письменный текст - это наиболее развернутое речевое высказывание, предполагающее весьма длительный и сложньш путь умственной работы по переводу смысла в значение. На практике этот перевод, как показал А.Н.Соколов, также осуществляется с помощью скрытого от сознательного контроля активного процесса, связанного с работой артикуляционного аппарата.

Промежуточное положение между внешней и внутренней речью занимает эгоцентрическая речь. Это речь, направленная не на партнера по общению, а на себя, не рассчитанная и не предполагающая какой-либо обратной реакции со стороны другого человека, присутствующего в данный момент и находящегося рядом с говорящим. Эта речь особенно заметна у детей среднего дошкольного возраста, когда они играют и как бы разговаривают сами с собой в процессе игры.

Элементы этой речи можно встретить и у взрослого, который, решая сложную интеллектуальную задачу, размышляя вслух,

произносит в процессе работы какие-то фразы, понятные только ему самому, по-видимому, обращенные к другому, но не предполагающие обязательного ответа с его стороны. Эгоцентрическая речь - это речь-размышление, обслуживающая не столько общение, сколько само мышление. Она выступает как внешняя по форме и внутренняя по своей психологической функции. Имея свои исходные корни во внешней диалогической речи, она в конечном счете перерастает во внутреннюю. При возникновении затруднений в деятельности человека активность его эгоцентрической речи возрастает.

При переходе внешней речи во внутреннюю эгоцентрическая речь постепенно исчезает. На убывание ее внешних проявлений следует смотреть, как считал Л.С.Выготский, как на усиливающуюся абстракцию мысли от звуковой стороны речи, что свойственно речи внутренней. Ему возражал Ж.Пиаже, который полагал, что эгоцентрическая речь - это рудиментарная, пережиточная форма речи, перерастающая из внутренней во внешнюю. В самой такой речи он видел проявление несоци-ализированности, аутизма мысли ребенка. Постепенное исчезновение эгоцентрической речи было для него признаком приобретения мыслью ребенка тех качеств, которыми обладает логическое мышление взрослого. Спустя много лет, познакомившись с контраргументами Л.С.Выготского, Ж.Пиаже признал правильность его позиции.

До сих пор мы говорили о развитии речевого мышления, т.е. той формы интеллектуализированной речи, которая рано или поздно в конечном счете превращается в мысль. Мы убедились в том, что мышление в своем развитии имеет собственные, независимые от речи истоки и" следует собственным законам в течение длительного периода времени, пока мысль не вливается в речь, а последняя не становится интеллектуализированной, т.е. понятнꛤй. Мы также знаем, что даже на самых высоких уровнях своего развития речь и мышление не совпадают полностью. Это означает, что свои корни и законы онтогенетического развития должны быть и у речи. Рассмотрим некоторые из них.

Опыт исследования процесса речевого развития у детей, принадлежащих разным народам, странам, культурам и нациям, показывает, что, несмотря на то, что различия в структуре и содержании современных языков разительны, в целом процесс усвоения ребенком своей родной речи везде идет по общим законам. Так, например, дети всех стран и народов с

удивительной легкостью усваивают в детстве язык и овладевают речью, причем этот процесс у них начинается и завершается примерно в одно и то же время, проходя одинаковые стадии. К возрасту около 1 года все дети начинают произносить отдельные слова. Около 2 лет от роду ребенок уже говорит двух-трехсловными предложениями. Примерно к 4 годам все дети оказываются в состоянии разговаривать достаточно свободно.

Одногодовалые дети имеют обычно уже довольно богатый опыт взаимодействия с окружающей действительностью. У них есть четкие представления о своих родителях, об окружающей обстановке, о пище, об игрушках, с которыми они играют. Еще задолго до того, как дети практически начинают пользоваться речью, их образный мир имеет уже представления, соответствующие усваиваемым словам. В таких подготовленных предыдущим опытом социализации условиях для овладения речью ребенку остается сделать не так уж много: мысленно связать имеющиеся у него представления и образы действительности с сочетаниями звуков, соответствующими отдельными словами. Сами эти звуковые сочетания к однолетнему возрасту также уже неплохо известны ребенку: ведь он их неоднократно слышал от взрослого.

Следующий этап речевого развития приходится на возраст примерно 1,5-2,5 года. На этом этапе дети обучаются комбинировать слова, объединять их в небольшие фразы (двух-трех-словные), причем от использования таких фраз до составления целых предложений они прогрессируют довольно быстро.

После двух-трехсловных фраз ребенок переходит к употреблению других частей речи, к построению предложений в соответствии с правилами грамматики. На предыдущем и данном этапах речевого развития существуют три пути усвоения языка и дальнейшего совершенствования речи на этой основе: подражание взрослым и другим окружающим людям; формирование условнорефлекторных, ассоциативных по своей природе связей между образами предметов, действиями, воспринимаемыми явлениями и соответствующими словами или словосочетаниями; постановка и проверка гипотез о связи слова и образа эмпирическим путем (так называемое операн-тное обусловливание). К этому следует добавить и своеобразную детскую речевую изобретательность, проявляющуюся в том, что ребенок вдруг совершенно самостоятельно по собственной инициативе начинает придумывать новые слова,

произносить такие фразы, которые от взрослого он никогда не слышал.

Темы и вопросы для обсуждения на семинарах

Т е м а 1. Речь и ее функции.

1. Речь как средство общения и обобщения.

2. Виды речи и их назначение.

3. Слово как понятие.

4. Значение и смысл слова.

5. Теории усвоения языка и развития речи.

Т е м а 2. Речь как средство общения.

1. Обмен информацией между живыми существами - первоначальная функция речи.

2. Общение животных (человекообразных обезьян) между собой.

3. Отличие речи человека от речи животных.

4. Проблема врожденности или приобретенности способности человека к усвоению и пользованию речью.

5. Опыт обучения животных человеческой речи.

Т е м а 3. Речь как инструмент мышления.

1. Неразрывная связь мысли и слова.

3. Экспериментальное доказательство существования и роли внутренней речи в мышлении.

4. Начальный период развития мышления у ребенка.

Т е м а 4. Соотношение мышления и речи.

1. Значение слова как единицы мышления и речи.

2. Внутренняя речь и ее особенности.

3. Эгоцентрическая речь. Дискуссия Л.С.Выготского и Ж.Пиаже.

4. Раздельное и общее в развитии мышления и речи.

Темы для рефератов

1. Виды и функции речи.

2. Коммуникативная речь у животных.

3. Понятие внутренней речи.

4. Феномен эгоцентрической речи.

Темы для самостоятельной исследовательской работы

1. Теория развития языка и речи.

2. Отличие речи человека как средства общения от речи животных.

3. Соотношение речи и мышления.

4. Развитие речи и мышления.

ЛИТЕРАТУРА

Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6 т. - Т. 3. - М.,

1983. (Развитие устной речи. Предыстория письменной речи: 164- 200. Развитие речи и мышления: 254-273.)

Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6 т. - Т. 2. - М.,

1982. (Мышление и речь: 5-361.)

Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6 т. - Т. 6. - М.,

1984. (Речь и практическое мышление: 6-37.)

Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. - М., 1982. (Фонема в языке и речи: 20-28, 33-43. Сенсорика и язык: 117- 154.)

Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения: В 2 т. - Т. 1. - М., 1983. (Психологическое исследование речи: 65-75.)

Линдсей П., Норман Д. Переработка информации у человека. Введение в психологию. - М., 1974. (Язык: 420-441.)

Лурия А.Р. Язык и сознание. - М., 1979. (Проблема языка и сознания: 11-30. Слово и его семантическое строение: 31-50. Развитие значения слов в онтогенезе: 51-66. Развитие понятий и методы их исследования: 67-114. Роль речи в протекании психических процессов. Регулирующая функция речи и ее развитие: 115- 134. Внутренняя речь и ее мозговая организация: 135 - 147. Сложные формы речевого высказывания. Парадигматические компоненты в синтагматических структурах: 165-186. Развернутое речевое сообщение и его порождение: 187-202. Основные формы речевого высказывания. Устная (диалогическая и монологическая) и письменная речь: 203-216. Понимание компонентов речевого высказывания. Слово и предложение: 217-234. Понимание смысла сложного сообщения. Текст и подтекст: 235-250.)

Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии: В 2 т. - Т. 1. - М., 1989. (Речь: 442-460.)

Ушакова Т.Н. и др. Речь человека в общении. - М., 1989. (Речь как объект психологического исследования: 10-60.)